Богдан Соколовский
В последнее время значительно участились негативные явления в украино-польских отношениях. Причем, имеются в виду не политики и чиновники — в этой области, как правило, наблюдается взаимопонимание между политическими элитами обоих обществ. И в Украине, и в Польше элиты убеждены, что нет альтернативы добрым украинско-польским отношениям во имя успеха обеих наций. Очевидно поэтому точки нестабильности возникают не в политических элитах, а среди населения, поскольку с обеих сторон наблюдается разрыв между народом и элитой. Так было и в последние 1–2 года. Здесь важно подчеркнуть, что понятие «политическая элита» и «власть» не всегда тождественны.
Недавно, 28 апреля 2017 года, едва ли не впервые такая «народная» акция состоялась накануне операции «Висла» уже с участием местных властей и заключалась в разрушении памятника воинам УПА на кладбище в польском селе Грушовичи возле Перемышля. Нужно отметить, что до этого мы длительное время последовательно двигались, когда «по восходящей» рос цинизм различных провокаций в украинско-польских отношениях на территориях обоих государств. К сожалению, этим явлениям не был дан необходимый анализ и не были приняты действенные меры в контексте сближения обоих этносов.
Демонтаж украинского памятника УПА в селе Грушовичи
Похожая ситуация имела место в конце 30-х — в начале 40-х годов прошлого века в Галичине. Тогдашнюю совместную жизнь украинцев и поляков можно было даже считать образцом сосуществования в пределах одного государства разных этносов, языков, религий и т. п. Украинцы уважали «польские» праздники, поляки — «украинские» и т. д. А начиная с 1937-го года, ситуация заметно начала ухудшаться, в частности, из-за возникшего противостояния между церковью и костелом. Украинцы стали пренебрегать «польскими» праздниками и наоборот — появились ограничения для украинцев в получения ими образования на родном языке и т. п. Уже тогда мыслящие люди понимали, что такие явления, вероятно, спровоцированы «третьей» — заинтересованной стороной. Можно только предполагать, что украинско-польское противостояние выгодно тоталитарным режимам (будь то коммунистический или фашистский — без разницы). В этом контексте, на первый взгляд, удивляет совпадение упомянутых событий в Западной Галичине с событиями в соседних государствах: в 1937-м году трагические события в сталинском СССР начались одновременно с порабощением Европы фашистской Германией. А потом началась Вторая мировая война с ее ужасами, переселением и дальнейшим порабощением и украинцев, и поляков и т. п. Словом, было не до объективного анализа украинско-польских отношений и не до принятия соответствующих мер.
К сожалению, из-за этих и других обстоятельств ни официальное, ни среднее, ни высшее звенья обоих обществ не оставили достоверных данных о событиях тех лет. Утверждаю это с полной ответственностью, так как я сын и внук переселенцев из Любачивщины и Ярославщины (теперь это Польша), и многое знаю по искренним рассказам участников тех событий. До недавнего времени это был едва ли не единственный с украинской стороны источник получения более-менее объективной информации о событиях того времени, поскольку наши соответствующие протоколы и статистика или уничтожены, или не велись вообще. Нужно также иметь в виду, что прямых свидетелей тех событий уже осталось очень мало. А со временем их не будет вообще…
Ситуация существенно изменилась после обретения Украиной независимости. Здесь отдадим должное Президенту Украины Л. Кучме, регулировавшему ситуацию вместе с Президентом Польши А. Квасневским, и Президенту Украины В. Ющенко и Президенту Польши Л. Качинскому, принимавшим участие и систематически инициировавшим решение всех вопросов украинско-польских отношений. А целевые встречи на высшем уровне в период 2005–2009 годов, в частности, для устранения проблем между украинским и польским обществами, организовывались заметно чаще, чем об этом сообщалось в СМИ. Приблизительно, таким образом было приостановлено открытие сомнительного памятника УПА в Варшаве.
Тогда практически безупречно функционировали исполнительные механизмы «сверху — вниз» (от президента до рядового гражданина), велась работа, в частности, среди населения с целью недопущения развития негативных явлений, например, таких, какие теперь имеют место в селе Грушовичи. В основном необходимая информация подавалась гражданам таким образом, чтобы они ее воспринимали на подсознательном уровне. На первый взгляд, такие процессы происходили сами по себе. На самом же деле это была хорошо организованная, напряженная и слаженная работа многих аналитических центров. В результате, кто бы что ни утверждал, но в указанный период не происходило никаких нежелательных явлений в украинско-польских отношениях. Теперь же можно разве что констатировать, что принятые меры не были необратимыми и не действуют до сих пор, а упомянутые механизмы «сверху — вниз» разбалансированы и в большинстве случаев не работоспособны.
В обоих сообществах были, есть и будут праворадикальные элементы, пропагандирующие нетерпимость ко всем другим этносам. Собственно их, вероятно, «активизировала», «активизирует» и будет «активизировать» пытающаяся дестабилизировать общество третья сторона. Здесь нужно отметить, что такие «активизации» со стороны результативны тогда, когда этому нет достаточного и системного противодействия.
Карта разрушений украинских памятников в Польше и польских в Украине
Провокационные явления, происходившие в последнее время как на территории Польши, так и в Украине, привязывались, как правило, к символам обоих этносов. Поэтому их сопровождала мгновенная реакция и в значительной степени они отвлекали внимание сообщества от более насущных проблем. В частности, — национальных науки и технологий, которые обусловливают развитие обоих государств. Это сегодня Польша гордится (вполне заслуженно) своими реформами, ростом ВВП, уровнем жизни своих граждан и т. д. В частности, в Польше уровень жизни выше, чем в Украине, что вызывает миграцию. Хотя, по сравнению с другими странами Европы, поляки живут не лучше. Тем более не понятно, что будет через несколько лет. Это определяется, прежде всего, развитием национальных науки и технологий, что в обоих государствах не афишируется.
Здесь нужно заметить, что мир, в частности, не забыл об относительно недавних успехах некоторых государств на базе зарубежных технологий в 50-х — 60-х годах прошлого века. Многим из этих государств те достижения не удалось использовать для своего развития, и теперь они попали в разряд «стран третьего мира». Так же убеждаемся, что успешно развивались только те страны, которые должным образом реформировали и финансировали свои науку и технологии. В течение последних десятилетий и сегодня, ни Украина, ни Польша, к сожалению, в этом аспекте не являются достойным примером. В течение последних десятилетий у них практически не проводились реформы. Поэтому в указанной области практически все остается так, как было сформировано во времена социалистического лагеря. А украинские и польские национальные наука и технологии финансируются на порядок меньше, чем необходимо для успешного развития и их, и государства в целом. Поэтому не трудно предвидеть, что вскоре ожидает наши государства, если эти показатели не изменить к лучшему.
Выходит, что и для украинского, и для польского сообществ (как и для других) возмущение прошлым является, к сожалению, делом более доступным, простым и эффектным, нежели анализ причин этого прошлого. Это обязательно через несколько лет приведет к безысходности, если сегодня не предпринять необходимых мер.
Пожалуй, вопреки нашим интересам, кто-то противится объединению усилий и возможностей Украины и Польши (да еще и привлечению других соседей, например — в формате Каспийско-Черноморско-Балтийской дуги), в частности, в науке, технике, инженерии и т. д. ради процветания многоэтнических наших народов и всего мира.
То, что наблюдается в украинско-польских отношениях, в основном характерно и отношениям украинской нации со всеми соседями. И в каждом отдельном случае обстоятельства требуют конкретного креативного труда. Само по себе ничего не решается. А каждый отдельный случай, в контексте проявления нежелательных для нас явлений, подобен «бомбе замедленного действия», которая рано или поздно о себе напоминает — особенно тогда, когда это кому-то выгодно.
Итак, руководствуясь безальтернативностью украинско-польских дружеских отношений, в рамках предупреждения негативных явлений было бы целесообразно безотлагательно обратиться к упомянутому опыту и восстановить соответствующую превентивную работу с учетом нынешних реалий и предыдущих недоработок. Очевидно, что кто-то предложит создать новую целевую структуру. Но спешить с новообразованиями не стоит. Учитывая, прежде всего, то, что за прошедшее от упоминавшихся событий время не разрушена ни одна такая структура. Учитывая «эффективность» новых образований, их «раскачку» и многое-многое другое, пожалуй, целесообразно ограничиться пока что восстановлением эффективной работы, скоординировать ее имеющимися средствами, обновить целевое закрепление обязанностей и ответственности за существующими структурами и деятелями и т. д.
