Украинское село Бигали находится в Надсянье (территория нынешней Польши) в 10–15 километрах от нынешней украинско-польской границы. Неподалеку село Краковец с известным пограничным пунктом пропуска между обоими государствами. Когда-то это было шумное, типичное украинское поселение рядом с городком Любачив, откуда родом и помнит себя с 16-летнего возраста мой отец Иван. В детстве там он пас корову, игрался с мальчишками в «вулькана», пошел в начальную школу, уехал в гимназию города Ярослав. Словом, имел много развлечений и обязанностей, которые были перед Второй мировой войной у его сверстников тамошнего края. В 1945 году украинское семейство 45-летнего Федора Соколовского и его 39-летней жены Анастасии (мои покойные дедушка и бабушка) с шестью детьми (самым старшим в то время был мой 16-летний отец) из родного села было выселено.
| Липа, в которую ударила молния, у церкви в с. Щуткив, помнит как украинцы ходили еще в свою церковь. Фото В. Гвоздя |
Это — первые украинцы, которым, согласно договоренности Сталина и польского президента, пришлось оставить восточные земли Польши. Помню, дедушка рассказывал, что ему предлагали тогда сделать выбор: или ехать на Восток, к украинцам, или на Запад, на присоединенные к послевоенной Польше немецкие земли. Выбрал первое. Хотя было и боязно ехать в СССР, но все же — к «своим», украинцам. Предполагал, что «погостит» 2–3 года и рванет назад, домой. Не сложилось. Умерли дедушка с бабушкой по очереди в 1980 и в 1990-м годах, так и не побывав в родных Бигалях.
А как они об этом мечтали!
Дедушка, покидая родину, даже оставил местному поляку кое-какие деньги, чтобы тот присматривал за смонтированными в лесу прикупленными перед войной пилорамами (тартаками).
…Ехали в Советскую Украину поездом через пограничный городок Рава-Русская. В документах указывался конечный пункт — поселок Борщевичи на Львовщине. Но, как говорил дедушка, «пьяная совєтська железная дорога» все перепутала и завезла в городок Борщев на Тернопольщине. Ответственный начальник объяснил просто: «Названия же похожие, черт их разберет»! Кто знает, может именно нечистой и недоставало для поддержания в те времена хоть какого-нибудь порядка.
Кстати, в то еще время на два семейства выделяли один вагон. Скот (коней, коров, коз и тому подобное) также перевозили в отдельных вагонах, то есть, была возможность взять с собой кое-что из реманента, что крестьянином в каждом государстве всегда ценилось. Уже впоследствии, когда переселение назвали операцией «Висла», из Польши вывозили украинцев лишь на подводе и почти без личных вещей.
Интересно, вспоминал дедушка, что именно идею о переселении подал его друг — поляк, объяснявший приблизительно так: «Федько, езжай-ка ты отсюда. Потому что твое семейство уничтожат. Или наша Армия Краева, или ваша УПА». А в семье, как я уже вспоминал, было шестеро детей. Как здесь дедушке не прислушаться к такому совету!
С другой стороны, каким же рассудительным и надежным оказался дедов польский товарищ! Можно сегодня сказать, что для рядового поляка, как и для простого украинца, и АК, и УПА были одинаково опасны. Вот первый вопрос к нынешним польским политикам и нашим украинофобам: «Кто вас, господа, сегодня уполномочивал ссорить поляка с украинцем? И почему? Кто считает, что это — выгодно?!».
Мы же наверняка знаем ответ на эти вопросы.
| Пока есть могилы — есть память, не станет памяти — забудем свои корни. Фото В. Гвоздя |
В сознании моего отца отложилось много тогдашних событий. Например, похороны его деда (моего прадеда) — когда сооружался в 1938 году памятник на могиле. Отец, тогда еще подросток, ошибся, выбивая зубилом надпись на каменном надмогильном памятнике (крест из белого песчаника). Вместо «Тут спочиває…» выбил «Тут спочває…», пропустив букву «и». Разве мог тогда 10-летний Иванцьо (так в семье называли моего отца) предположить, что именно эта его ошибка станет в будущих десятилетиях своеобразным символом. Станет и… исчезнет.
Собственно, во время своего первого посещения того края, ориентируясь по вышеупомянутой ошибке, мы нашли эту могилу на разместившемся неподалеку от сельской церкви между лесом и дорогой сельском кладбище. Могил с надгробиями 19 и 20-го веков семейства Соколовских с украинскими надписями было несколько. Да и вообще украинских могил там очень много, вот и получается, что Бигали были поселением именно украинским. Причем давно, по меньшей мере — несколько столетий.
Эта моя поездка в родительское село состоялась еще в 1988 году, во времена СССР, когда уже дед Иван с 34-летним сыном (то есть, мной) и 10-летним внуком Олегом (моим сыном) поехали в село Бигали впервые после выселения в 1945-м. Запомнились мне прадедовская могила, песчаная почва и белый камень-песчаник, из которого высечено надгробие. Таких могил на том кладбище — большинство.
Мы ехали тогда на «Запорожце». Всю ночь стояли перед КП на границе в автомобильной очереди. Утром, направляясь к Бигалям, остановились, чтобы у 60-летнего прохожего уточнить направление. Тогда впервые удивился: в ответ на вопрос моего отца по-польски мужчина ответил на местном украинском говоре. Украинец!
| Церковь в с. Бигали. Фото В. Гвоздя |
После кладбища подъехали к костелу, когда-то превращенного из нашей греко-католической церкви. Рядом — хата одноклассницы отца, к которой мы заглянули, и отец получил возможность вспомнить школьные годы. Эта женщина в начальных классах была относительно массивной девочкой, и часто удерживала энергичных мальчишек от драк.
Потом мы направились в село. Отец показал, где была родная обитель, сожженная поляками еще в 45-ом году, сразу после выселения семейства Федора Соколовского.
| Два Соколовских. Фото В. Гвоздя |
Встретились с поляком Владимиром Соколовским (может, и какие-то родственники). Его дети, тогда еще подростки, передали для моей жены Лидии подарки — отрезы материала на платье. Очевидно, знали, что у нас, во Львове, тогда все было в дефиците. А кто имел возможность съездить за границу — часто привозил именно такие отрезы.
…Вторично в Бигали я приехал через 10 лет, весной 1998-го, вместе с женой Лидией. Тогда я уже работал в Министерстве иностранных дел Украины на должности начальника управления международного экономического и научного сотрудничества (УМЭНТС). Как-то на выходные приехал во Львов. И мы с Лидией решили посетить бигалевское кладбище. Ехали на своем «форде», приобретенным в ФРГ во время дипломатической службы. На границе не задержались — у меня был дипломатический паспорт, дававший право не становиться в очередь.
|
Обезличенные украинские могилы. Фото В. Гвоздя |
Мы очень быстро нашли ту могилу с ошибкой в надписи. Были и другие наши захоронения. Но тогда мы заметили, что надписи на наших семейных памятниках кто-то недавно повредил. Уже тогда подумалось, что так демонстрируется, по меньшей мере, неуважение к украинцам (и усопшим, и живым). По-видимому, рассуждал я, имеются в виду наша память и история! Это не сочеталось с духом добрососедства, который развивали президенты Украины Л. Кучма и Польши О. Квасневский. Об этом я даже рассказал послу Польши в Украине, с которым поддерживал приятельские отношения. Но он, успокаивая меня, объяснил все бытовыми причинами. А я, со своей стороны, впоследствии обо всем пытался забыть. Хотя, честно говоря, иногда сверлила мысль: выходит, что президенты думают по-своему, а народ — по-своему?
В то время в Бигалях, в частности, на семейных могилах, побывали родные братья отца – ныне уже покойные Михаил и Владимир.
О сбитых надгробных надписях никто больше не вспоминал.
| Село Щуткив сегодня. Здесь когда-то стоял дедовский дом. Фото В. Гвоздя |
В очередной раз мне довелось побывать в Бигалях недавно, 2 сентября 2013-го года вместе с генералом Виктором Гвоздем, бывшим начальником украинской военной разведки. Кстати, его отец родом из соседнего села Щуткова (моя бабушка, кажется, называла его Щитков). Там разыскали двух пожилых местных жителей, помнящих Гвоздей — и деда-столяра, и отца. Они и показали нам, где была хата «Гвоздиков» — так они называли семейство Гвоздей. Кстати, рассказали, что когда-то, во время закладывания фундамента хаты Гвоздикам, нашли бутылку с запиской, что она построена на месте старой хаты, принадлежавшей когда-то Соколовским.
|
Украинские могилы в селе Щуткив. Фото В. Гвоздя |
На Щутковском кладбище есть (еще?) много памятников с украинскими надписями. Среди них, по меньшей мере, 5–7 могил Соколовских. Родственники? Кто сегодня мне сможет рассказать?
Из Щуткова мы таки заскочили в Бигали, невдалеке от того места, где стояла хата моего деда Соколовского Федора. Там, расспросив соседей, нашли Владимира Соколовского, уже почтенного возраста, но моего деда помнящего очень хорошо. Вспомнил прозвище «Столярчик» — так называли моего деда, занимавшегося столярным делом. Жена пана Федора умерла, а дети, которые когда-то передавали подарки моей жене, живут в Любачеве. Во дворе немало следов от легковых машин: видно, что внуки здесь — частые гости. В целом солидный возраст хозяина уже сказывался и многого он уже рассказать не смог.
|
Украинских могил становится все меньше, на их месте вырастают польские. Фото В. Гвоздя |
Мы направились на сельское кладбище. И вот здесь я остановился в недоумении: во-первых, не нашел не только могил своих предков, но и вообще ни одного украинского захоронения (есть лишь памятник Соколовским — полякам); во-вторых, несколько давних украинских надмогильных крестов сиротливо прислонились у ограды и не раскумекаешь чьи они — надписи сбиты.
В целом, кладбище упорядочено. На нем немало польских недешевых гранитных памятников. Практически складывается впечатление, что здесь никогда и не было украинских могил. Но это же не так! Бигали — село украинское. По крайней мере, до принудительного выселения оттуда коренных украинцев в 40-х годах прошлого века. А, следовательно, и хоронили наших людей там не одно и не два столетия!
Поэтому возникают конкретные вопросы к полякам. В частности, случайно ли в 1998-м году надгробные кресты моего украинского семейства разрушили? Это ли не кем-то преднамеренно проведенная подготовка для того, чтобы эти кресты выбросить с кладбища как мусор? И неужели тот поляк, толковавший моему дедушке в 1945-м о сходстве АК с УПА, был одним из последних трезвомыслящих? И почему вопрос об УПА теперь в польском Сейме обсуждают, но многозначительно молчат об АК? В конце концов, неужели заботящиеся о Бигалях политики не понимают, что уничтожать могилы — не по-христиански? Этим они лишь поддерживают тех, кто посеял на наших землях вражду между украинцами и поляками — ведь до 1937-го наши люди жили дружно! И что, теперь украинцам надо громить старые польские захоронения на Волыни, Львовщине, Івано-Франковщине, Тернопольщине, Харьковщине и других украинских землях? Получается, что в Польше таким образом затирается, а у нас — чествуется и лелеется украинская память веков? Ведь хотим мы этого или нет, а свидетели тех захоронений вскоре полностью отойдут в мир иной. И ничего никому не будет напоминать о том, что села в Надсянье были, по большей части, украинскими. Нет могил — не было здесь и украинцев! И меня ничто не будет манить в Бигали.
|
Свои корни надо знать и помнить. Фото В. Гвоздя |
Неужели вы, поляки, искренне верите, что разрушение украинских могил способствует вашей европеизации? Следующими, надо полагать, на очереди будут немцы, которых много было в Восточной Пруссии, которая нынче тоже принадлежит Польше. Или страшновато таки «вальчить» с немецкими могилами, не то, что с украинскими? Спросил бы обо всем покойного президента Польши Л. Качинского, из рук которого получал орден. Но не могу уже этого сделать. А было бы интересно услышать его объяснение.
В то же время имею много вопросов и к украинской стороне. И в первую очередь — к себе самому: почему мы, потомки переселенцев, так редко посещали родину наших предков и таким образом создали юридическое основание для ликвидации украинских могил? Мы себя не уважаем, но хотим при этом, чтобы кто-то вместо нас заботился о нашей истории? И что делает наша власть? Или теперь на тех землях нет украинцев вообще? Почему на Волыни, Львовщине или еще где-нибудь в Украине и в Польше, рядом с имперскими польскими «Они погибли от УПА» не установлено украинских памятников наподобие «Они погибли от АК»?
Таких «почему»? можно произносить бесконечно. Но все сводится к одному: надо уважать самих себя. И лишь тогда можно уже этого требовать и от соседей!
