Ближневосточный разлом. Часть 1
«Впервые за 34 года после победы Исламской революции в Иране в феврале 1979 года на 68-й сессии Генеральной ассамблеи ООН состоялись встречи между высшими руководителями Исламской Республики Иран и США. Так, 27 сентября в Нью-Йорке глава МИД ИРИ Мохаммад Джавад Зариф встретился с Государственным секретарем США Джоном Керри....»
...Но как бы то ни было, эксперты и мировые СМИ назвали «историческим» разговор лидеров двух стран, не имеющих дипломатических отношений с 1979 года.
Главным итогом беседы президентов стало поручение — в ускоренном режиме подготовить соглашение по ядерной проблеме. Эта договоренность должна быть выработана в рамках переговорного механизма между Ираном и «шестеркой» (пять постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германия).
Итак, прямые переговоры между США и Ираном сегодня становятся реальностью. Как к этому относиться и чем это грозит региону Ближнего и Среднего Востока?
Столь стремительное сближение США и Ирана, безусловно, объективно необходимо Б. Обаме, и победившим в Иране осторожным реформаторам. Как у Америки, так и у Ирана слишком много разноплановых, и в тоже время, схожих проблем.
Иран находится в очень сложном положении. Оно вызвано совокупностью факторов системного характера. Жесточайший дефицит электроэнергии, вынуждающий власти ограничивать ее потребление, не позволяет проводить индустриальное строительство.
Экономика Ирана в основном и далее остаётся производителем нефти и газа. Другие отрасли находятся в устойчиво тяжелом состоянии. Уже поэтому ядерная энергетика для Ирана — высшая ценность, и он не намерен отказываться от нее даже под угрозой войны.
 |
| Уровень безработицы Ирана, % http://www.ereport.ru/ |
Вторая проблема современного Ирана связана с демографией. На сегодня Иран одна из самых молодых стран в мире. Миллионы молодых людей в условиях депрессивной экономики не могут найти работу. То есть, накапливается взрывоопасный материал, и такой же материал уже ясно доказал свою опасность в странах «арабской весны».
Предыдущий президент Ирана Махмуд Ахмадинежад отложил эту проблему «в долгий ящик», запустив внушительную по масштабам программу образования. Иран стал одной из самых образованных стран, иранские студенты на время были выключены из трудовой деятельности. Но теперь они возвращаются на рынок труда. Главное — запросы выпускника вуза существенно выше запросов вчерашнего школьника. А рабочих мест как не было, так и нет. 40 % женщин-выпускниц вузов и 20 % мужчин не могут найти работу в стране, и многие вынуждены искать ее за пределами Ирана.
|
| Курс риала в свободном падении http://www.finmarket.ru/ |
Третья проблема — острый финансовый кризис. За годы правления Ахмадинежада денежная масса выросла почти в 7 раз — с 50 до почти 350 триллионов риалов, притом, что экономика увеличивалась в среднем на 4 % в год. Значительные средства были выделены для субсидирования жилищного строительства, выполнения социальных программ. Теперь все эти триллионы легли на плечи больной экономики.
Санкции, введенные год назад, добавили новых проблем, и поэтому опытный и дальновидный Верховный лидер ИРИ аятолла Хаменеи предпочел видеть на посту президента не ультраконсерватора, а человека, способного системно подойти к решению тяжелого наследия предыдущего правления и вывести страну из тупика. Несомненно, Роухани получил санкцию «если потребуется, то пойти на заключение договора с Дьяволом», которым аятоллы вполне резонно считают Соединенные Штаты. Правда, при этом сам Роухани прекрасно понимает, что ультраконсерваторы «всегда будут дышать ему в затылок», не получится у него, и они его сменят. Крайне недружелюбная встреча президента в аэропорту Тегерана по прилету из Нью-Йорка должна была напомнить ему, что не все ему тут рады.
|
| Иран стал «несчастней» при Ахмадинежаде http://www.finmarket.ru/ |
Свои резоны к переговорам есть и у Обамы. Ставка на умеренных исламистов, как силу, которая зачистит ближневосточное пространство от союзников его политических противников в самих США, не оправдалась. «Братья-мусульмане» оказались неспособными идейно и организационно повести за собой массы в странах «арабской весны». Египет тому яркий пример.
Давайте предположим, что Обама осознал провал сценария с «братьями» и готов отвести Ирану другую роль — роль мощной замены «братьям», способной довести начатое до конца. «Арабская весна» должна продолжаться, но уже иначе, с другими игроками. Цель остается прежней — переформатирование Ближнего Востока. США хотят и должны уйти от прямого присутствия на Ближнем Востоке, высасывающего из них триллионы долларов, оставив вместо себя возвращенный в средневековье и поверженный в руины регион.
Да, Иран не слишком управляем, но в том и состоит искусство политики — создать условия, при которых США останутся в выигрыше при любых вариантах развития ситуации. Вашингтон, обладая передовыми технологиями управления социальными субъектами, вполне может рассчитывать на успех своего предприятия.
В общем, интересы переговорщиков пересеклись и совпали по ряду наиболее важных позиций. Ирану нужно освободиться от санкций, крайне нужны иностранные инвестиции и новые технологии. Ему нужна интенсификация энергетической программы и успешная реализация программы занятости молодежи. Вот, собственно, его требования к переговорам с США.
Для Обамы от Ирана требуется его готовность стать жандармом Ближнего Востока и зачистка региона от излишне самостоятельных и вышедших из-под контроля аравийских монархов, в первую очередь, Саудовской Аравии.
Провокация с химическим оружием в Восточной Гуте (пригород Дамаска) стала для Обамы своеобразным сигналом — саудиты способны в любой момент разрушить скоординированные планы США, поставив их на грань войны, которой они всеми силами хотят избежать.
Впрочем, этот расклад вполне вписывается и в далеко идущие планы Тегерана по достижению лидерства в зоне Персидского залива. Стратегия Саудовской Аравии, направленная на создание исключительно суннитского радикального халифата на обломках стран Ближнего Востока, разрушенных «арабской весной», означает для Ирана прямое столкновение в недалеком будущем с хорошо вооруженными западным оружием силами исламистов. То, на что они способны, прекрасно демонстрирует сегодняшняя война в Сирии и повторять ее судьбу у иранских аятолл нет ни малейшего желания.
Единственный способ избежать уготованной участи — разрушить спонсора терроризма — династию Аль-Саудов.
В этом случае террористы, лишившись мощнейшей финансовой подпитки, превратятся в разобщенные банды, и воевать с ними будет значительно проще. Именно тогда победитель Аль-Саудов, с позиции лидера региона, сможет предложить Ближнему Востоку новую парадигму развития, исключающую внешнюю экспансию.
Однако, все это только смелые предположения. Их воплощение — процесс нескорый, хотя и времени остается не так уж и много. Саудовская Аравия и Израиль совершенно не согласны с предложенным им вариантом развития региона. Поездка Нетаньяху на Генеральную ассамблею, его переговоры с Обамой и недавняя речь говорят о том, что Израиль категорически против переговоров США с Ираном. Под любым предлогом он готов их сорвать.
Биньямин Нетаньяху: президент Ирана — волк в овечьей шкуре
Саудовская Аравия целиком и полностью поддерживает в этом Израиль, правда, саудовские спецслужбы давно плюнули на все правила, идя напролом. Химические атаки в Алеппо, Восточной Гуте — это только начало.
Если потребуется, провокации могут быть перенесены хоть в Штаты. Теракт уровня «9/11» (теракт 11 сентября 2001 года) способен разрушить любые планы Обамы и вынудить его действовать так, как того захотят его политические противники.
На этот раз проблему решала Россия, предложив для выхода из положения ликвидировать сирийские химические арсеналы. В следующий раз провокация может коснуться Ирана и то, что он ничего не будет сокращать, думается понятно всем.
Предложение России как раз «полностью и разрушило» кажущееся единство оппозиции в Сирии, а смягчение отношений между Ираном и США может, как это ни парадоксально, усложнить ситуацию в этой стране.
Национальной коалиции сирийских революционных и оппозиционных сил в том виде, в каком она появилась и существовала почти весь последний год, больше нет: 13 радикальных джихадистских группировок, составляющих костяк антиправительственных сил, отказались ее поддерживать. Это означает, что даже если Запад окажет всевозможную, в том числе и военную, поддержку Национальной коалиции и в итоге приведет ее к власти в Дамаске, гражданская война на этом не закончится, а просто вступит в новую фазу. Причем, противостоять джихадистам, ни минуту не скрывающим, что представляют в Сирии «Аль-Каиду» и воюют отнюдь не за торжество демократии, а за установление исламского, шариатского государства, в этом случае будет не имеющее определенную общественную поддержку правительство Асада, а горстка политиков, которые не смогли утвердить свой авторитет даже внутри оппозиционного движения.
Демарш джихадистов был более чем предсказуем. Оставалось только ждать повода. Начало переговоров США-ИРИ стали этим поводом. Пока сохранялась вероятность нанесения ударов по режиму Асада, оппозиция боялась сказать хоть слово против Вашингтона. Но как только стало ясно, что Штаты на самом деле ищут возможность избежать втягивания в военный сценарий разрешения сирийского кризиса и с явным облегчением воспринимают предложения относительно постановки сирийского химического оружия под международный контроль, все вернулось на круги своя. Разумеется, «Аль-Каида» не будет поддерживать Национальную коалицию, учрежденную, к слову, при поддержке американцев, если эта поддержка перестает гарантировать вмешательство в конфликт американских самолетов и ракет на ее стороне. И Национальная коалиция повисает в воздухе…
Похоже, что ближайшие месяцы, а возможно, и ближайшие годы станут цепью стремительных событий и процессов, идущих по «лезвию бритвы».
Хасан Роухани в ООН: «Иран не представляет никакой угрозы»
Конечно же, набор позитивных сигналов, которыми обменялись президенты Обама и Роухани, пока не позволяет считать, что в ирано-американских отношениях наступил стратегический разворот. Но новая риторика, включающая, к слову, миролюбивое обращение президента Ирана Хассана Роухани к американцам на английском языке посредством канала CNN говорит о многом. Не факт, что наметившаяся динамика получит развитие. И не факт, что она, эта динамика, вместе с внешнеполитической разрядкой, не принесет внутреннего коллапса Ирану. Но пока то, что происходит в американо-иранских отношениях, выглядит весьма многообещающе. Если это действительно окажется началом прорыва, администрация Обамы сможет записать себе в актив достижение, которое с лихвой «выкупит» затянувшуюся сирийскую двусмысленность и нерешительность.
В какой-то мере это шанс Обамы. Достичь «разрядки» с Ираном — значит сломать целую систему стереотипов, накопившихся в обеих странах. Примирение с заклятым врагом, страной «оси зла» — вот то, что, скорее всего, не запишет в свою предвыборную программу ни один из кандидатов на следующих президентских выборах. Следующая администрация, скорее всего, будет республиканской, а республиканцы смотрят на иранскую проблему явно иначе, чем Барак Обама и Хассан Роухани. Это значит, что шанс в руках Обамы. И если он будет реализован, это действительно многое поменяет на всем Ближнем Востоке.
Если Иран в результате наметившегося потепления выйдет из изоляции, перестанет восприниматься как «абсолютное зло», он сможет стать новым полюсом в исламской части западной Евразии. Он уравновесит Саудовскую Аравию и Эмираты, коим при любых условиях придется продолжать сотрудничество с США — это их основной покупатель, и Турцию, все активнее пытающуюся претендовать на собственную самостоятельную роль в региональной политике.
Поскольку война в Сирии во многом является не только внутренней гражданской войной, но и периферийным конфликтом между Ираном и суннитскими монархиями Персидского залива, Иран получил бы шанс превратиться из стороны конфликта в заинтересованного участника его урегулирования.
Такое развитие событий, вероятно, устроило бы и Асада: у него в тылу появился бы союзник, присутствие и участие которого не требовалось бы больше скрывать. Иран, находящийся на грани конфликта со всем миром, и Иран, пытающийся наладить отношения со всем миром — это ресурсы абсолютно разного порядка.
Асад не выглядит приемлемым для Запада, и это всерьез осложняет открывающиеся американо-иранские перспективы. Этим перспективам сирийский конфликт объективно мешает. Но одно, увы, неотделимо от другого. Тем выше мотивация Ирана принять легальное участие в разумном умиротворении Сирии — в конечном счете, не принципиально, с Асадом или без него. И тем, разумеется, выше уровень ненависти джихадистов, еще недавно уповавшие чуть ли не на прямую военную поддержку американцев, а теперь ставшие свидетелями еще не дружеского рукопожатия, но уже относительно доброжелательных контактов двух своих злейших врагов — Ирана и США.
