Вадим Волохов, руководитель программ Ближнего и Среднего Востока.
Часть 2
Дальнейшее развитие отношений между ИРИ и США и ответная реакция Израиля и Саудовской Аравии.
| Автор на иранской промышленной выставке. Мешхед, 2003 г. |
События, происходящие сегодня в регионе Ближнего и Среднего Востока, безусловно, не могут не беспокоить страны ССАГПЗ. И это беспокойство, в первую очередь, вызвано тем, что США могут достигнуть договоренностей с Ираном без учета интересов арабских монархий. Причем, случиться это должно именно на основе реализации упомянутых выше планов, когда Запад, в первую очередь США и Великобритания, будут обеспечивать свое абсолютное господство в этом энергетически богатом регионе путем дальнейшего его деления на небольшие государственно-политические анклавы — шиитские, суннитские, курдские, алавитские, друзские и т.д.
С конца прошлого года, впервые за последние 34 года, Иран и США начали демонстрировать готовность развивать свои отношения. Эта тенденция проявилась в 15-минутном телефонном разговоре президентов двух стран Х. Роухани и Б. Обамы, в повышении уровня переговоров Ирана с группой «5+1» до уровня министров иностранных дел и, что самое главное, в непосредственной встрече глав внешнеполитических ведомств двух стран — Джавада Зарифа и Джона Керри. Тем не менее, не стоит обнадеживаться, что в ближайшем будущем все разногласия будут устранены и встречи будут проходить на уровне президентов обеих стран. Надо ясно понимать, что помимо того, что между политиками и влиятельными фигурами Ирана и США существуют серьезные и разноплановые противоречия по поводу прямых переговоров между Тегераном и Вашингтоном, здесь играют роль и другие факторы, главными из которых является негативная реакция политических игроков, которых можно условно разделить на внутренних и внешних. К внутренним игрокам следует отнести политическую оппозицию, выступающую против нормализации отношений между США и Ираном. К внешним игрокам следует отнести Россию, способную существенно повлиять на позиции ИРИ. В отношении США такую роль способен сыграть Израиль.
Ближний Восток — этническая карта
http://voprosik.net/
Таким образом, в регионе Ближнего Востока создается новый баланс, в котором попытаются найти свое место сразу четыре крупных игрока — Россия, Израиль, Иран и Саудовская Аравия. Вторым эшелоном идут Катар и Турция. Все вместе это создает прекрасную возможность для Соединенных Штатов управлять процессами издалека, играя на неизбежных противоречиях между ними.
Встреча глав внешнеполитических ведомств двух стран — Джавада Зарифа и Джона Керри
http://www.golos-ameriki.ru/
ИРИ — США — Саудовская Аравия: Ближневосточный баланс
В регионе Ближнего Востока Исламская Республика Иран придерживается позиции «коллективной безопасности», которая в принципе исключает участие нерегиональных сил. Такая позиция подразумевает политику, направленную против господства отдельно взятой страны. В этом Тегеран заручился поддержкой своих союзников из числа региональных государств и разных политических сил, среди которых Сирия занимает ключевую позицию.
Буквально за полгода после президентских выборов в Иране были приняты ключевые решения по иранской ядерной программе, открывающие перед ним перспективы снятия с него экономических санкций. Предельно ясно, что со снятием санкций для Тегерана открывается весь Ближний Восток, превращая его виртуальные возможности во вполне реальные планы.
Однако не всё так просто и ясно, и руководство Ирана отдает себе отчет в том, для чего оно вдруг понадобилось Обаме. Цена за «развитие» отношений с Западом крайне высока. Теперь на Иран возлагается ответственность за ликвидацию салафитского интернационала, сконцентрированного на суннитских территориях Ирака и Сирии. Численность этого мощного объединения в 100 тысяч боевиков и накопленный в ходе «арабской весны» мобилизационный потенциал минимум в полмиллиона исламистов-радикалов создает серьёзнейшую угрозу стабильности, и не только для Ближнего Востока.
Иран теперь будет вынужден гарантировать безопасность Афганистана и стать опорой режима Хамида Карзая после вывода войск НАТО, если, конечно, он состоится.
Иран должен будет ликвидировать угрозу, исходящую от Саудовской Аравии, «совершенно внезапно» оказавшуюся перед фактом предательства со стороны своего важнейшего союзника.
Наконец, перед Ираном стоит крайне непростая задача недопущения конфликта с Израилем, крайне обеспокоенным наращиванием мощи своего противника и способным на неожиданные ходы, вплоть до силового варианта.
Израиль обеспокоен наращиванием мощи своего противника и способен на неожиданные ходы, вплоть до силового варианта.
http://news.putc.org/
Сегодня новое правительство Ирана в силах перенаправить политику страны, сделав главный акцент не на безопасности, а на развитии. Таким образом, напряженность между Ираном и США может перерасти из враждебности в экономическую конкуренцию, для которой крайне важным является достижение соглашения по ядерной программе.
Вполне реальная демократия, существующая в Иране, а также наличие очень мощной консервативной оппозиционной Роухани группы видных политиков и клириков не даёт ему шанса на ошибку. Малейший провал будет означать для него политическую смерть, особенно учитывая явные знаки внимания Верховного лидера ИРИ Али Хаменеи противникам нынешнего президента. Провокация в Восточной Гуте (Сирия) в конце августа 2013 года, помимо задач срыва договоренностей между США и Ираном, несёт в себе предупреждение о реальности заключения тактического союза между «брошенными на произвол судьбы» Израилем и Саудовской Аравией.
Базы США на Ближнем Востоке
http://voprosik.net/
Что же касается США, то свои интересы безопасности во всем мире и, особенно на Ближнем Востоке, они не скрывают, что идет в разрез с интересами Ирана и его союзников. Эти противоречия ослабнут или будут устранены только тогда, когда изменится политика хотя бы одной из сторон.
Западные аналитики полагают, что Китай, учитывая его интенсивное развитие в Азиатско-Тихоокеанском регионе, к 2030 году обойдет США по некоторым показателям. В соответствии с этими прогнозами, Вашингтон намерен сосредоточить свою политику на Восточной и Юго-Восточной части Азии. Вероятно, что эта перемена сможет несколько уменьшить напряженность, возникшую между ИРИ и США. Однако не следует ожидать, что Соединенные Штаты перестанут заботиться о безопасности Израиля, ведь именно на это указал Барак Обама в своем выступлении на 68-й Генеральной Ассамблеи ООН.
Помимо проблем безопасности и сохранения своего стратегического положения на Ближнем Востоке, особую важность для Соединенных Штатов представляют вопросы энергетики и экономики региона. Однако существуют и другие аспекты, способные содействовать снижению напряженности в отношениях между Тегераном и Вашингтоном. Речь идет об отношениях Ирана с союзниками США в регионе, главными из которых являются Саудовская Аравия и Турция.
Саудовская Аравия в этом смысле выглядит крайне уязвимой — по ее периметру имеются «точки напряжённости и линии разлома», на которых Иран способен с успехом провести ряд крайне болезненных операций, итогом которых может стать распад КСА.
Дополнительным источником нестабильности Саудовской Аравии является до сих пор нерешенная проблема передачи власти между поколениями.
Противоречия между Ираном и Саудовской Аравией, на первый взгляд, кажутся неразрешимыми, хотя среди саудовской элиты уже обозначились группировки, готовые принять сложившуюся ситуацию и предложить иной, не конфронтационный, путь взаимодействия. Тем не менее, пока вероятность столкновения между Ираном и Саудовской Аравией не снята.
Если нынешняя тенденция сохранится еще в течение 4-6 месяцев, то откроются перспективы снятия всех финансово-экономических и военных санкций, что позволит ИРИ быстро трансформироваться в самую мощную региональную державу на фоне упадка ведущих арабских государств. А это означает совершенно новый баланс сил на Ближнем Востоке, а главное — в Персидском заливе, где добывается 2/3 объема нефти в мире.
Политика России в отношении Ирана
Схожесть позиций обеих стран по региональным и международным вопросам вполне очевидна. Российские аналитики, например, полагают, что РФ в этом узле проблем выглядит серьезным стабилизирующим фактором, который поможет Ирану решить стоящие перед ним проблемы, используя независимый от США источник силы. Например, и Россия, и Иран являются противниками расширения НАТО на Восток, они против развертывания системы ПРО в Восточной Европе и роста военного влияния США в разных регионах мира, в частности, в Персидском заливе.
Однако, несмотря на совпадение позиций по сирийской проблеме, Россия и Иран так и не сумели объединиться в каком-либо союзе. Дело в том, что российские политики убеждены в тенденциозности мировоззрения Ирана о Соединенных Штатах и Западе в целом. Именно это и создает брешь в отношениях с Россией, которая все меньше верит в возможность установления с Ираном стратегического союза, в то время как обе страны могли бы обеспечивать интересы друг друга в самых разных сферах.
Еще одним важным аспектом является то, что Россия вовсе не намерена способствовать росту влияния Ирана на региональном уровне. Российские лидеры полагают, что именно этого и добьется Иран благодаря своему сближению с Соединенными Штатами, и если данная двухсторонняя тенденция, начавшаяся со стороны Тегерана и Вашингтона, принесет свои плоды, то возможность установления некоего российско-иранского союза будет сведена к минимуму.
Другим немаловажным аспектом в отношениях между ИРИ и Россией является то, что в посткоммунистический период Москва так и не смогла найти надежного стратегического союзника, разделяющего ее интересы. Именно поэтому некоторые иранские эксперты и аналитики мало доверяют России, особенно в долгосрочной перспективе, и у них есть для этого вполне обоснованные причины.
Интерес же Ирана к надгосударственным структурам, которые формируются на пространстве Евразии, очевиден — ему нужна опора в быстроменяющейся обстановке. Так, Россия, создав с Ираном стратегический региональный союз, получила бы партнера с мощной экономикой, большим людским и политическим потенциалом и прочным положением лидера в исключительно важном для нее регионе.
Вопрос в другом, союз подразумевает равноправие, а готова ли РФ пойти на это? В Москве считают, что успехи Ирана могут в какой-то мере позволить его элите рассматривать своих союзников как инструмент для реализации иранской политики.
Таким образом, в данной ситуации на первый план выходит вопрос — какими же будут отношения Ирана, США и России в ближайшем будущем и насколько можно их прогнозировать. Нелогично будет признать правильной точку зрения о том, что сближение и установление даже самых минимальных дипломатических отношений с одной стороной автоматически означает начало вражды с другой. А ведь в России именно так и воспринимают результаты поездки президента Ирана Хасана Роухани в Нью-Йорк для участия в Генеральной Ассамблее ООН. В относительном сближении Ирана и США российские лидеры видят вызов собственной ближневосточной политике, поэтому, вероятнее всего, их реакция на это не заставит себя долго ждать. Существует даже предположение о том, что согласие Москвы именно сейчас, с большим опозданием передать Тегерану руководство Бушехрской атомной электростанцией является своего рода условием пересмотра позиций его сближения с Вашингтоном.
Между тем США необходимо сотрудничество с Ираном для создания баланса в регионе. В настоящий момент вызовы, брошенные Соединенным Штатам региональной политикой Саудовской Аравии и Израиля, не менее серьезны, чем создаваемые Ираном проблемы. Иран может продвигаться в том же направлении, и из противостояния и даже вражды этих двух государств извлечь для себя выгоду. Тегерану в данной ситуации было бы уместно вспомнить о традиционной политике «маятника», то есть о балансировании между двумя сильными державами ради достижения своих национальных интересов, чтобы тем самым ослабить беспокойство России по поводу новых устремлений своего южного соседа.
Причем, к союзу РФ с «шиитской дугой» наверняка примкнут, по мере ослабления и уменьшения роли США в регионе, и другие арабские страны.
Таким образом, последние тенденции развития ситуации на Ближнем и Среднем Востоке позволяют сделать некоторые выводы:
1. Набирающий силу процесс «шиитского возрождения» способствует усилению геополитического влияния Ирана в регионе Ближнего Востока, особенно в странах, где проживают многочисленные шиитские общины.
Падение режима Саддама Хусейна в Ираке усилило позиции ИРИ и сформировало предпосылки для создания «шиитской дуги» в составе Ирана, Ирака, Сирии и Ливана.
2. Формирование союза «шиитской дуги» вызвало резкую реакцию со стороны Саудовской Аравии и других монархических режимов Персидского залива. При этом интересы этих государств по сдерживанию иранского влияния полностью совпадают с геополитическими проектами США. На сегодняшний день, исходя из всего вышеизложенного, именно Саудовская Аравия, а не Израиль, является главным стратегическим противником Ирана в регионе.
3. Одним из главных направлений в деятельности Саудовской Аравии, Катара, США и их союзников по НАТО по предотвращению роста иранского влияния можно считать их стремление свергнуть нынешний сирийский режим. Ударной силой в противостоянии режиму Б.Асада являются радикальные исламские движения «Братья-мусульмане» и салафиты, вместе с внушительной финансовой поддержкой Эр-Рияда.
4. Если при поддержке России, Ирана, шиитских вооруженных формирований Ирака и «Хезбаллы» законные власти в Сирии смогут подавить вооруженную оппозицию, то будет остановлено предпринятое на деньги ваххабитских монархий глобальное наступление радикальных суннитских исламских фундаменталистов, экстремистов и террористов всех мастей и направлений на Ближнем Востоке. А дряхлым аравийским монархам придется отвечать за свои кровавые злодеяния в Египте, Ливии, Сирии, Ираке и на Бахрейне.
