НЕЗАВИСИМЫЙ АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Часть 3. Скрытая угроза

По данным ежегодного доклада Европола о динамике террористических течений, на сегодняшний день Франция занимает лидирующие позиции в Европе по количеству активистов, исповедующих радикальный ислам. «Террористическая угроза Европейскому союзу остается острой и диверсифицированной», — сказано в отчете полицейской службы ЕС.

В 2013 году в Евросоюзе было задержано по подозрению в причастности к исламистскому подполью, в общей сложности, 216 человек. Примерно две трети из них — во Франции. Примечательно, что за год частота выявлений опасных исламистских элементов во Франции увеличилась в два раза. К примеру, в 2012 году власти французской республики арестовали по подозрению в терроризме всего лишь 91 человека.

Исламисты во Франции Фото http://www.dal.by/

В целом, среди западноевропейских стран, Франция исторически наиболее тесно связана с исламом. Еще в 732 году Карл Мартел сумел остановить продвижение арабов под Пуатье, но это не предотвратило расселение мавров вдоль средиземноморского побережья в VIII-IX вв.

В XI—XIII вв. Франция стояла во главе крестовых походов европейских монархов для защиты Гроба Господнего, а с XV по XVIII столетие с переменным успехом вела борьбу за контроль над Средиземноморьем.

Накануне Первой мировой войны во Франции проживало около 30 тысяч выходцев из северной Африки. Война привела к массовому использованию африканских мусульман на фронте и в тылу (свыше 300 тыс. человек). Вырванные из привычной социокультурной среды, мусульманские иммигранты не отличались строгим соблюдением своих религиозных обычаев. Достаточно отметить, что первые молельные помещения для мусульман открывались по инициативе нанимателей-хозяев для поддержания должного нравственного климата на предприятиях. Более того, для спасения морали и нравственности в страну были приглашены имамы и талаба (духовные наставники) различных суфийских братств, в железнодорожных депо и в больницах появились мусульманские молельные помещения; были созданы первые крупные мусульманские кладбища.

После Второй мировой войны реконструкция и промышленный рост способствовали трудовой иммиграции мусульман. Мусульманское население метрополии пополнялось преимущественно за счет алжирских иммигрантов.

Стремительной исламизации Франции в немалой степени способствовало и ее либеральное законодательство: до 1993 года дети иммигрантов, рожденные во Франции, могли автоматически претендовать на гражданство. В 1993 г. закон был ужесточен. Именно на примере этой наиболее мусульманской страны Европы особенно ярко проявляется высокая степень влияния внешнеполитического контекста на адаптацию мигрантов. Начиная с 70-х гг. XX века, в развитии мусульманских общин Франции можно определить шесть этапов, совпадающих с изменением религиозного климата на международной арене.

Первый этап охватывает период с начала и до середины 1970-х гг., когда исламские объединения только делали свои первые шаги. Проживающие в стране мусульмане не проявляли стремления к религиозному самоутверждению. Экономические мигранты — в силу того, что осознавали временность своего пребывания в стране; французы-мусульмане — поскольку видели в отказе от исламской идентичности залог успешной интеграции в принимающее их общество.

Второй этап начинается с экономического кризиса 1973 г. Последовавший за ним спад производства вынудил правительство принять решение о прекращении ввоза во Францию иностранной рабочей силы. Намерение властей перекрыть поток экономической иммиграции привело к обратному результату: численность мигрантов, в том числе мусульман, возросла примерно в полтора раза. Опасаясь навсегда потерять возможность вернуться, в стране остались находившиеся там временные работники. Это породило довольно серьезную проблему воссоединения иммигрантов со своими семьями. Отказ французского правительства предоставить им такую возможность вызвал жесткий протест со стороны ряда влиятельных организаций, и в 1976 г. власти были вынуждены пойти на уступки.

Третий этап пришелся на рубеж 1970-1980-х гг. В этот период мусульманский вопрос становится внутренним делом Европы. По итогам Исламской революции 1979 года в Иране мусульмане Европы попали под влияние радикального исламизма, как в его суннитском варианте (Братья-мусульмане и близкие к ним группы), так и в форме хомейнистского (иранско-шиитского) революционаризма.

Четвертый этап —1980-е гг. — можно назвать периодом прогрессирующего «офранцуживания ислама». О себе, как о мусульманах, все чаще стали заявлять потомки харки и беры — родившиеся во Франции дети магрибских иммигрантов, многим из которых возврат к исламу компенсировал неспособность интегрироваться во французское общество. Благодаря проповедям Джамаат ат-таблиг, по меньшей мере, 30 тыс. коренных французов приняли ислам.

«Сатанинские стихи»

Пятый этап, состоявшийся в конце 1980-х гг., обусловил превращение ислама во вторую религию Франции. В стране была сформирована развитая исламская инфраструктура в виде мечетей, религиозных ассоциаций, исламских мясных лавок и книжных магазинов, мусульманских кладбищ и т.п. Одновременно среди французских мусульман случился всплеск исламского фундаментализма, спровоцированный военным переворотом в Алжире и запретом деятельности Фронта исламского спасения. Перед Францией остро встал вопрос о статусе ислама, приверженном традициям секуляризма.

СМИ бурно обсуждали дело о платке (инцидент с недопущением к занятиям двух учениц государственной школы, явившихся на уроки в мусульманских платках) и издание аятоллой Хомейни известной фетвы против британского писателя Салмана Рушди, автора нашумевшей книги «Сатанинские стихи».

С середины 1990-х гг. прошлого века начался современный шестой этап, связанный с увеличением проявлений религиозного экстремизма. В 1994-1996 гг. во Франции исламские радикалы осуществили ряд терактов. Возросла враждебность французского общественного мнения по отношению к исламу вообще. Стремясь снизить накал страстей, ректор мечети на парижской площади Сталинград Ларби Кешат в феврале 1997 г. обратился к мусульманам и французам с призывом к взаимопониманию, но это только привело к бомбистской атаке его храма.

Как отмечает известный французский исламовед Оливье Руа, социологический портрет исполнителей подобных терактов однотипен. Террористы — потомки мусульманских иммигрантов во втором поколении, выросшие в неблагополучных районах, франкоговорящие, получившие слабое религиозное образование, окончившие школу, но не сумевшие сделать сколь-нибудь успешной профессиональной карьеры. Этническое происхождение для них менее значимо, нежели ощущение своей социальной маргинальности.

На современном этапе разрозненные общины мусульман Франции концентрируются вокруг следующих организаций: Соборной парижской мечети, Национальной федерации мусульман Франции, Федерации исламских организаций, Центра связей Ислам-Запад, отделения Мирового исламского единства, отделения Исламской помощи, Союза исламских организаций Франции.

 

Первым европейским государством, признавшим в 1974 году ислам в качестве одной из официальных религий, стало Королевство Бельгии.

Старейшая мечеть Бельгии и резиденция Исламского центра Фотоhttp://right-world.net/

Всего в двух шагах от здания Совета Европы был построен Исламский центр, в стенах которого функционирует мусульманская школа, финансируемая Министерством просвещения. Преподавание основ ислама внесено в школьную программу для мусульман, обучающихся в государственных учебных заведениях.

Тем не менее, имамы, в отличие от священнослужителей других признанных религиозных конфесcий, до сих пор не имеют финансовой поддержки со стороны государства. В январе 2005 года власти Фландрии издали распоряжение, в соответствии с которым право на общественное финансирование имеют лишь те мечети, чья деятельность отвечает целому ряду критериев, включая обязательное использование голландского языка вне рамок службы, терпимость к женщинам и гомосексуалистам, отсутствие призывов к экстремизму.

Несмотря на то, что в Бельгии действует более 350 мечетей, в институтах гражданского общества мусульмане практически не представлены, они также не имеют собственных правозащитных организаций. Первые выборы в представительский орган — Высший совет мусульман Бельгии — состоялись в декабре 1998 г.

В последнее десятилетие определенный прогресс был достигнут в области политического представительства мусульман: по итогам выборов 2003 года шестеро вошли в состав национального парламента, один присоединился к Европейскому парламенту. Они присутствуют во всех министерствах, муниципалитетах и законодательных собраниях страны. Однако этих представителей исламского мира нельзя считать выразителями общего мнения мусульман Бельгии в силу разобщенности последних. «Баунти — черные снаружи, белые внутри» — так радикально настроенные адепты ислама отзываются о своих более успешных и умеренных в политическом плане единоверцах.

Подавляющее большинство мусульман Бельгии — марокканского или турецкого происхождения. Стране принадлежит сомнительный рекорд среди всех государств Европы по наибольшему количеству новообращенных мусульман.

В 2006 г. после того, как этническая бельгийка Мэриал Дикук, принявшая ислам, стала первой представительницей Старого Континента, совершившей акт самопожертвования в Ираке, подорвав несколько американских военнослужащих, проблема противодействия исламистской пропаганде вошла в список наиболее актуальных тем бельгийских СМИ.

Наличие нескольких официальных языков, недопущение расселения мусульман по принципу гетто с образованием закрытых кварталов более-менее успешно способствуют интеграции мусульманских общин в бельгийское общество. Тем не менее, общий уровень нетерпимости к иноэтничному населению остается достаточно высоким. По данным бельгийского неправительственного Центра предоставления равных возможностей и борьбы против расизма, в 2003 г. к ним поступило более 2,5 тыс. жалоб на случаи расовой дискриминации. Отметим также, что в практическом регулировании вопросов гражданства законодательство Бельгии ориентируется на право крови — jus sanguinis, согласно которому основанием для предоставления гражданства служит происхождение.

В настоящее время исламистские организации неспешно, но настойчиво ведут борьбу за исламизацию бельгийского общества. Так, член организации «Шариат для Бельгии» обещает, что, когда здесь установятся законы шариата, бельгийцам придется потесниться, а потом и убраться из страны.

Другой активист бельгийской ячейки говорит в телекамеру:

«Мы никогда не остановимся. Нас не пугает тюрьма, и даже сама смерть, потому что мы готовы погибнуть шахидами!»

Что остается делать коренным бельгийцам, не желающим менять веру своих отцов?

 

Вплоть до взрывов в Лондоне 7 июля 2005 года одной из наиболее благонадежных считалась мусульманская община Великобритании.

История присутствия мусульман на Британских островах насчитывает три столетия, и самым тесным образом связана с деятельностью Ост-Индской компании. С середины XIX в., особенно после открытия в 1869 г. Суэцкого канала, мусульмане, в основном судовладельцы и торговцы из арабских стран (Йемен и Сомали) и Британской Индии, начали компактно селиться на побережье — в Лондоне, Ливерпуле, Бристоле и Кардиффе. Тогда же в Англии появились первые мусульманские мистические и суфийские движения.

Но наиболее массовая мусульманская миграция в метрополию началась уже после Второй мировой войны: сначала из Индии, затем из отделившихся от нее Западного и Восточного (нынешний Бангладеш) Пакистана. В 1960-е гг. исламская иммиграция в Британию достигла своего пика и вынудила правительство принять три акта об иммиграции, ограничивавших въезд мусульман в страну.

В 1970-1980-е гг. численность выходцев из мусульманского Востока в Великобритании увеличивалась уже в основном за счет высокой рождаемости мигрантов первого поколения. На современном этапе в Бирмингеме, Манчестере, Ноттингеме, Ливерпуле, Кардиффе имеются целые мусульманские кварталы. В большинстве своем их жители работают мусорщиками, грузчиками, мелкими служащими и торговцами. По данным специальной Комиссии по расовому равноправию, на протяжении 28 лет осуществлявшей мониторинг политики работодателей в отношении этнических меньшинств, за последние годы разрыв между оплатой их труда по сравнению с коренными британцами был значительно сокращен.

Каждый десятый гражданин Великобритании в возрасте 25 лет является мусульманином Фото http://tbn-tv.ru/

Однако дискриминация при найме на работу осталась на прежнем уровне. Так, для белого выпускника университета вероятность получения места в крупной английской компании в три раза выше, чем для представителя диаспоры. Британцы афро-карибского происхождения в четыре раза чаще коренных британцев той же квалификации не проходят собеседование при приеме на работу. При этом закон предоставляет право обжаловать дискриминационное отношение к себе только тем, кто уже получил место.

Для мигрантов-мусульман ситуация представляется даже более сложной. Показателен следующий случай. Вскоре после событий 1990-1991-х гг. в зоне Персидского залива одна британская компания в Шеффилде при наборе персонала объявила, что принимать мусульман на работу не будет. Начатый против этой компании судебный процесс по обвинению ее в нарушении закона 1968 г. о равенстве рас ничего не дал, поскольку мусульмане не являются особой расой. Но более вероятным выглядит воспроизводство прежней системы скрытого неравенства на новом уровне по правилам «Скотного двора» Джорджа Оруэлла: все равны, но некоторые равнее прочих.

Пока же представители общин все более активно осваивают область малого и среднего бизнеса. По данным международных исследований, этническая экономика Великобритании — это около 250 тыс. фирм и 13 млрд. долл. США в казну ежегодно. В начале 2006 г. наследник британской короны принц Чарльз подписал меморандум о взаимопонимании между Исламским банком развития (ИБР) и собственной благотворительной организацией Международный молодежный бизнес. На проходившей в Лондоне конференции по случаю тридцатилетия ИБР он выразил уверенность в том, что «при поддержке Исламского банка развития наши благотворительные организации смогут умножить усилия по разрешению проблем, с которыми мы сталкиваемся в городах Британии, и предоставить помощь молодым мусульманам, не располагающим достаточной поддержкой со стороны общества, для того чтобы на равных участвовать в жизни страны, содействуя укреплению солидарности и развитию совместной предпринимательской деятельности». Создавая фонды, подобные Международному молодежному бизнесу, деятельность которого не ограничивается одной лишь Великобританией, распространяясь на Марокко, Египет и Иорданию, власть стремится наладить каналы опосредованного влияния на представителей общин с тем, чтобы в дальнейшем более успешно контролировать их деятельность. Основная трудность при установлении диалога с мусульманскими общинами заключается в том, что умеренных мусульман Великобритании не отличает высокая степень организованности.

Между тем радикально настроенные адепты ислама не только объединяются вокруг ближайшей мечети и ее имама, но в той или иной мере поддерживают различные происламские общественные организации, в частности, Исламский культурный центр, ассоциацию Мусульманская помощь в Лондоне, объединение Исламская помощь в Бирмингеме. Возглавляет последнюю Гани Аль-Бани, отца которого казнили за участие в покушении на президента Египта Гамаля Абдель Насера. По сообщениям СМИ, Исламская помощь контролируется и финансируется спецслужбами Великобритании и Саудовской Аравии, а Аль-Бани в сентябре 1997 г. нелегально выезжал в Чечню и встречался там с Асланом Масхадовым.

Еще более активно действуют по всем направлениям: Федерация студенческих исламских обществ, Союз мусульманских организаций Соединенного Королевства и Европы, Исламский совет Европы, Союз исламской прессы, Организация молодых мусульман Соединенного Королевства и, наконец, Исламская миссия Соединенного Королевства. Созданная в 1962 г. под сильным влиянием Джамаат-и Ислами, Исламская миссия ставит своей целью распространение ислама через налаживание дружеских отношений между мусульманами и немусульманами. Ее центры при крупных мечетях ведут активную политику прозелитизма среди молодежи, распространяя газету Молодой мусульманин.

Для координации действий всех вышеперечисленных организаций в 1990 г. было создано Исламское общество Великобритании, имеющее свои отделения по всей стране. Около десятка мечетей Великобритании контролируются движением Ахль-и Хадис, поддерживающим тесные, в том числе финансовые связи с мусульманами Южной Африки.

Позицию ливийской ассоциации Исламский призыв выражают относительно маловлиятельные, но все же постоянно действующие в стране отделения Лиги исламского мира. Уже упоминавшаяся Джамаат-и Ислами предпочитает действовать экономически и идеологически через Исламский фонд, в сфере просвещения — через Мусульманский трест образования, в сфере пропаганды ислама — через организацию Даават-уль-Ислам.

Наличие значительного числа хорошо организованных радикально настроенных мусульманских групп не может не оказывать влияния на внутреннюю политику Великобритании, в особенности в свете того, что сами мусульмане на рубеже 1980-1990-х гг. предприняли шаги сугубо политического характера.

В июле 1989 г. с целью получения депутатских мандатов на парламентских выборах ими была создана Исламская партия Британии (ИПБ — Islamic Party of Britain). В 1990 и 1992 гг. усилия партии не увенчались успехом, однако позже они получили один мандат. К 2001 г. в английском парламенте было уже четыре мусульманина: три члена Палаты лордов и один — Палаты общин. По заявлению лорда-мусульманина Назира Ахмада, к февралю 2001 г. в местных парламентских структурах Великобритании работали уже 160 мусульман. Тем не менее, до тех пор, пока в основе системы парламентских выборов в Великобритании лежит мажоритарный принцип, мусульмане не будут иметь шансов на отвечающее их амбициям представительство в парламенте. Ни в одном из избирательных округов они не составляют большинство; к тому же их симпатии делятся примерно поровну между консерваторами и лейбористами, что дополнительно ослабляет их позиции. Также маловероятно, чтобы программный лозунг с официального сайта ИПБ — «К лучшему будущему с исламом» — привлек на сторону партии коренных британцев.

Но исламисты не сдаются. Лондонский лидер исламистов, шейх Анджима Худари, признаётся «палестинскому» репортёру, что 11 сентября для его людей — как начало возрождения. В Исламском центре в Лутоне молодой мусульманин заявляет: «Теперь ислам везде! Мы круглые сутки активно работаем для создания всемирного халифата. И мы победим!» Как говорится, комментарии излишни!

Очевидно, что не существует единого объяснения появлению исламского экстремизма в Европе, но мы можем попытаться выделить несколько характерных фактов:

• сегрегация и расизм приводят к формированию у мусульман самоощущения, что они исключены из общества, в котором живут;
• некоторые «мусульманские обычаи» (например, многоженство, множество ограничений или высокий коэффициент рождаемости) укрепляют неприятие мусульманского сообщества европейским обществом:
• экономический и социальный кризис больнее всего задел мусульманские сообщества. Если средняя безработица во Франции или Бельгии составляет приблизительно 10%, то 20% — это обычная цифра для мусульманских сообществ, а иногда даже 40% — среди мусульманской молодежи, представляющей третье поколение. Это укрепляет чувство выключенности из общества;
• демократия, глобализация и уровень развития коммуникаций дают людям в Европе прямой доступ к информации. В результате события в Боснии, Сомали, Чечне, или израильско-палестинском конфликте вынуждают некоторых молодых мусульман создавать то, что французский социолог Фарид Хосроховар назвал «идентичностью опосредованного оскорбления»;
• у мусульман, чувствующих себя в стране обитания париями, развивается своего рода сочувствие ко всем «мусульманским жертвам в мире». У них растет убежденность, что их исключаемость и «преследование» их братьев имеют те же корни: непринятие Ислама Западным миром;
• большинство мусульманских священнослужителей, даже не являющихся радикальными исламистами, прибывают из-за границы и часто обучаются в Саудовской Аравии или саудовскими муфтиями. У них нет реальных знаний об обществе, где обитают их последователи, и, как показали исследования во Франции и Нидерландах, они не общаются на местном языке. Таким образом, они не могут играть заметной роли в ослаблении напряженности в отношениях или оказывать помощь в интеграции;
• многие европейские мусульмане не признают таких священнослужителей, обвиняя их в проповедовании «ислама богатых» и предпочитают неофициальные мечети. Но это ложный выход: в том месте, названным нами «исламом подвалов и гаражей» (из-за мест, где эти неофициальные сообщества могут встречаться), священнослужители в большинстве случаев являются самозваными. Их знание религии чрезвычайно сомнительно;
• во всех странах, где имеются радикальные священнослужители, отмечается, что они используют в своих интересах вышеупомянутые факты для защиты радикального ислама, нападая при этом на западные ценности или европейскую и американскую политику, преподнося её как антиисламскую или просиониcтскую;
• в европейских университетах активно действуют ячейки исламистских радикальных террористических движений и организаций типа «Братья мусульмане», «Хезболла», «Хамас» или алжирских, марокканских, тунисских или турецких групп;
• некоторые из ныне существующих исламистских групп были созданы из солидарности с «преследуемыми мусульманами» в Афганистане, Алжире, Боснии и т.д. В большинстве случаев эти движения создавались не спонтанно. Они формировались и управлялись организациями прикрытия «Братьев мусульман»;
• последнее поколение европейского исламизма родилось с началом войны в Ираке в 2003 году. Это очень молодое, агрессивное и жестокое поколение начинает все чаще упоминаться в судебных запросах по терактам.

Таким образом, десятилетиями существовавшая в Европе очень неоднородная, но в целом лояльная к западным ценностям мусульманская группа стремительно размывается.

С одной стороны, европейские правительства оказывают давление на лояльные мусульманские общины, вызывая у них раздражение и фактически ставя перед выбором: либо сблизиться с теми, кто не принимает сотрудничества с европейскими властями, то есть отвергнуть не только европейские, но и исламские ценности. Либо согласиться на «постмодернистскую» версию ислама, предлагаемую американской Рэнд корпорейшн, предполагающую, по сути, отказ от ислама как такового.

С другой стороны, европейские власти не предпринимают действенных мер для борьбы с исламистами, отказывающимися даже от имитационной лояльности. Налицо не встречающее никакого противодействия со стороны европейских правительств усиление радикального крыла тех же «Братьев-мусульман». Так, французская «Ассоциация исламских студентов во Франции» с репутацией умеренной организации почти не имеет последователей, в то время как «Союз исламских общин Франции» является одной из самых влиятельных организаций во Франции.

Исламистам в Европе, фактически, предоставлены все возможности разными способами привлекать к себе людей: они ведут благотворительную деятельность и занимаются просветительской работой. Им также разрешено добиваться прихода к власти демократическими методами. Но и этого мало. Европейские правительства закрывают глаза на поддержку «умеренными» исламистами террористических организаций и фактически поощряют ведущуюся подрывную работу против светских правительств мусульманских стран. Итогом проводимой политики может быть только два сценария:

Первый — мирный приход к власти в ближневосточных странах радикальных исламистов и дальнейшее развитие ситуации по иранскому пути.

Второй — гражданская война, вызванная нежеланием светских властей допустить исламистов к власти.

Продолжение следует