Часть 5. Извечный вопрос: «Что делать?»
Реальность угрозы
Преподаватель социологии в Институте политических исследований и автор книги «Миф об исламизации» («Le mythe de l’islamisation») Рафаэль Лиожье (Raphaël Liogier) утверждает, что в обществах мусульманских стран, таких как, например, Саудовская Аравия, исламский экстремизм не считается нормальным поведением для верующего: «Радикалы зачастую испытывают сложности с самоопределением. Им присущи экономическая фрустрация и нарциссическая рана, подталкивающие их к действию. Речь идет о психическом расстройстве». Вот как! Исламский экстремизм — всего лишь психическое заболевание! Не надо вести борьбу, надо лечить их! Не слишком ли просто!?
Нет необходимости лишний раз напоминать, что деятельность радикальных исламистских организаций в странах Европы создает для них более чем реальную угрозу. Причем, угроза эта двухуровневая.
На политическом уровне исламисты пытаются «размыть» западное общество, оспаривая его демократические ценности, такие как сексуальное равенство, свобода совести, вероисповедания, свобода слова, печати и другие, неприемлемые для правоверных. Они настойчиво защищают создание и деятельность политических партий на религиозной основе и шариатских трибуналов. Они надеются создать или углубить культурное и социальное разделение между мусульманами и немусульманами. Идея заключается в том, чтобы радикализировать мусульманские сообщества, подчинить их единой цели.
На втором, террористическом уровне, исламисты создают оперативные террористические ячейки, занимающиеся вербовкой и обучением новых членов, планированием и координацией террористической деятельности. Здесь мы имеем весьма точные факты и цифры. За отправную точку возьмем, например, 2000 год:
— 11 марта 2004 года прогремели 10 взрывов в пассажирских поездах в Мадриде (поезда на железнодорожном вокзале Аточа, станциях Эль-Посо и Санта Эухения). Погиб 191 человек, около 2000 получили ранения. Это произошло за три дня до парламентских выборов в Испании и стало крупнейшими террористическими акциями в истории страны. Первоначально ответственность за теракты была возложена на организацию баскских сепаратистов ЭТА. Впоследствии была установлена причастность подпольной исламистской организации «Бригада Абу Хафс аль-Масри», являющаяся частью «Аль-Каиды»;
— убийство голландского режиссера Тео Ван Гога в Амстердаме 2 ноября 2004 года;
— 7 июля 2005 года в Лондоне на перегонах между станциями «Алдгейт» и «Ливерпуль‑стрит» («Aldgate» и «Liverpool Street»), «Кингс Кросс» и «Рассел-сквер» («King's Cross» и «Russell Square») и близи станции «Эдвейр Роуд» («Edware Road») в вагонах 3 поездов метрополитена почти одновременно сработали взрывные устройства. Спустя некоторое время на улице Тависток сквер (Tavistock Square) в салоне 2-этажного пассажирского автобуса сработало еще одно взрывное устройство.
По мнению следственных органов, взрывные устройства могли быть приведены в действие террористами-смертниками. В итоге, погибло 56 человек, ранения получили не менее 700 человек, а около 30 человек пропали без вести. Движение общественного транспорта в городе в течение дня было почти парализовано.
Фактически сорванным оказался начавшийся 6 июля в г.Глениглсе саммит «большой восьмерки» (G8).
Ответственность за акцию взяла на себя экстремистская организация «Секретная организация — «Аль-Каида» в Европе».
— 18 июля 2012 года в Болгарии в аэропорту Бургаса «Сарафово» был взорван автобус с израильскими туристами, прилетевшими из Тель‑Авива для отдыха на местном курорте «Солнечный берег». Всего в автобусе находились 40 туристов из Израиля, а также водитель. Погибло семь человек, более 30 человек серьезно ранены, среди пострадавших были две беременные женщины.
Болгарские следователи пришли к выводу, что бомба в автобусе была либо установлена до посадки пассажиров, либо ее подложили в багажное отделение в момент загрузки вещей. Акт совершен, предположительно, членами Хезбаллы;
— 19 марта 2012 года в Тулузе (Франция) террорист Мохаммед Мера в еврейской школе «Оцар ха-Тора» («Сокровища Торы») расстрелял 4 человек: учителя и троих детей в возрасте от 4 до 7 лет.
За этот же период силами специальных служб европейских государств было предотвращено более двадцати крупных террористических атак:
— в апреле 2004 года бельгийская федеральная полиция предотвратила два теракта на стадии подготовки: один в еврейской школе в Антверпене, другой должен был состояться во время митинга в честь открытия туннеля TGV в том же городе;
— весной 2004 года, опять-таки в Мадриде, было предотвращено нападение на Национальную Аудиторию (самая высокая юридическая инстанция страны, где работает известный судья Балтазар Гарсон);
— в июне 2004 года марокканская террористическая организация GICM пыталась провести террористические акты в Лиссабоне против нескольких видных политических деятелей, в том числе против президента Европейской Комиссии Хосе Мануэля Баррозо;
— ячейка HOFSTAD (ответственная за убийство Ван Гога) планировала ряд нападений, в частности, несколько убийств, включая депутата Парламента сомалийского происхождения Айаану Хиршиа Алиа, а также теракт в парламенте с использованием заминированного транспортного средства или бомбы, нападение на штаб-квартиру секретной службы, аэропорт Schiphol и т.д. Только ликвидация ячейки после убийства Ван Гога предотвратила эти преступные действия;
— в ноябре 2004 года несколько мужчин, готовивших убийство иракского Премьер-министра Ияда Оллои, были арестованы в Германии;
Эти факты ясно дают понять, что целью и объектом террористической деятельности исламистских организаций есть и остается Европа. И это не только удар по европейским странам, поддерживающим, как думают очень многие европейцы, США в войне в Ираке. Теракты в Мадриде 11 марта готовились в 2000–2001 гг., когда война в Ираке еще не началась, и испанские войска там не присутствовали, а когда планировалось нападение на Национальную Аудиторию, Испания уже вывела свои войска из Ирака!
Кроме того, Франция и Бельгия не участвуют в войне в Ираке, и правительства обеих стран осудили американское вмешательство. Тем не менее, акции планировались и в этих двух странах.
Потребность исламистов в совершении акций в странах Европы не является врожденной, но это вытекает из сущности старого континента. Каковы бы ни были различия между Соединенными Штатами, странами Европы с некоторыми другими государствами, такими, например, как Австралия, Канада, Япония, Южная Корея, — все они относятся к тому же «лагерю» — западному миру — и это определение уже не имеет никакого этноцентрического характера. Они исповедуют те же демократические ценности, что и старая Европа. Именно эти ценности делают всех нас, немусульман, врагами исламистов. Кроме того, даже если в настоящее время практически нет военного присутствия в Ираке, Европейский союз дал политическое обещание помочь новому Ираку и курдам в их борьбе против «Исламского государства» и созданного на части территорий Сирии и Ирака «Арабского Халифата».
За последние 12 месяцев мы также видели качественное развитие угрозы: более чем когда-либо, исламизм самоутверждается как мутирующий вирус. В местах, где, к примеру, еще в начале 2000-х службы безопасности сталкивались с террористическими структурами, главным образом состоящими из опытных экстремистов, зачастую с афганским опытом, в возрасте 25–40 лет, там теперь все больше встречается молодых людей, по определению не имеющих никакого «прошлого» в исламистских кругах. Так, французским исламистам-наемникам, убитым или арестованным в Ираке, было от роду всего 18–20 лет. Самиру Аззузу, одному из членов ячейки HOFSTAD, во время ареста было всего 18 лет, а в розыск он был объявлен, когда пытался в возрасте 16 лет уехать на войну в Чечне.
То, чего сейчас опасается вся Европа, так это возвращения боевиков из Сирии и появления нового поколения жестких и беспринципных террористов, которым 11 сентября 2001 года было от 12 до 15-ти лет, и кому понадобилось год или два, чтобы пройти идеологическую обработку, необходимую для участия в терактах. Их старшим братьям понадобилось для этого более 10 лет.
Нынешние террористические группы все чаще состоят из людей с крепкими местными связями, способными рассчитывать на солидарность местных сообществ и семей. Эти группы также связаны с маргинальными группами общества и преступными кругами, что увеличивает их опасность: у новых исламистов нет проблем с получением укрытия, оружия или взрывчатых веществ. Они, несмотря на свою молодость, включены в «андеграунд». Иногда они могут даже проникать в полицейские структуры и спецслужбы, как это осуществляет оргпреступность: один из членов ячейки HOFSTAD был нанят переводчиком AIVD голландской разведки.
Наконец, новые террористические ячейки еще больше, чем прежде пересекаются в своей деятельности: ячейка HOFSTAD, базирующаяся в Нидерландах, готовила свои акции, и в то же время участвовала в планировании терактов в Португалии и Испании. Угроза интересам США от европейских террористов также очень реальна. Очевидно, что американские объекты (посольства, консульства, военный персонал, сотрудники американских компаний) являются природными целями для террористов.
Но во всем этом есть кое-что еще, а именно, большая часть Второго поколения, и почти все Третье поколение исламских иммигрантов имеют сегодня европейское гражданство и паспорта. Таким образом, все эти люди могут свободно перемещаться по всей Европе и США. Нужно ли напоминать, что теракты 11 сентября планировались в Германии, Великобритании и Испании?
И чего ожидать?
Вполне очевидно, что в обозримом будущем угроза не уменьшится. С 11 марта 2004 года европейские спецслужбы и законодательство продолжают усиливать давление. Десятки арестов проведено в Испании, Франции, Бельгии, Нидерландах, Германии и других странах, где была разрушена сеть GICM (Groupe Islamique Combattant Marrocain). Аресты предотвратили несколько атак с драматическими последствиями. Парадоксальным итогом этих эффективных антитеррористических мер, призванных успокоить европейское общественное мнение, взбудораженное взрывами в Мадриде и Лондоне, стали мысли о том, что угроза миновала, поскольку ничего больше не происходит. Но это далеко не так. Угроза в ближайшем будущем не уменьшится, потому что:
— ситуация в Ираке и далее остается мощнейшим дестабилизирующим фактором. Стабилизационные процессы в Сирии и Ираке должны быть остановлены любой ценой — вот цель исламистов. Европа и НАТО условились поддерживать стабильность, создают новую коалицию по борьбе с ИГ. Значит, надо «сорвать» Европу с этой позиции при помощи насилия и террора;
— события в Марокко вызывают беспокойство. Наиболее широко представленная террористическая организация в Европе и наиболее опасная в настоящее время — это GICM. Организация понесла потери в Европе и Марокко. Но борьба с ней далеко не закончена, так как без этого невозможны никакие государственные реформы. Развитие ситуации в Марокко в ближайшие годы будет оказывать основное влияние на ситуацию в Европе. Если терроризм не удастся искоренить, и он останется достаточно сильным, то его последствия дадут о себе знать в Европе, поскольку марокканские группы будут пополняться новыми членами;
— «новое поколение» исламских террористов в Европе только начинает выходить на террористическую сцену. Рекрутированные из «третьего поколения», они, как мы знаем, сталкивались с проблемами самоидентификации и чувствовали себя жертвами интеграции. Это подтолкнуло молодых людей к насилию. Ситуация такова, что неформальные сети из молодых людей, родившихся в Европе, хорошо знающих обстановку и имеющих претензии к местному населению, могут служить переходом к структурированным международным организациям. Они могут даже попытаться организовать свой собственный джихад как месть за реальные и воображаемые оскорбления.
В общем, ситуация останется довольно опасной и в обозримом будущем.
Так что же делать?
Эксперты в области антитеррора разрабатывают рекомендации по борьбе с терроризмом вообще и терроризмом смертников, в частности. Вот некоторые из них:
- повышать уровень сотрудничества людей всех вероисповеданий с тем, чтобы предотвращать искаженные религиозные воззрения, используемые террористами для своего оправдания (кстати, терроризм запрещен всеми религиозными канонами, в том числе и исламом);
- бороться с религиозной правомерностью ведения джихада, предписываемой лидерами экстремистских группировок и отдельными лицами, претендующими на роль легитимных религиозных лидеров. Необходимо повсеместно разоблачать их истинные намерения и религиозные ложные толкования;
- проводить разъяснительную работу в странах, подверженных терроризму, обращая при этом особое внимание на молодежь, чаще всего пополняющую ряды «террористов-смертников»;
- лишить террористические организации доступа к финансовым средствам, а также запретить сбор ими средств на религиозные или социальные цели. Ведь ни для кого не секрет, что они фактически предназначаются для организации террористических акций и пропаганды ненависти к иноверцам;
- совместно разрабатывать новые технологии и тактику действий, усиливать специальные антитеррористические подразделения;
- создавать международные фонды для проведения исследований в области борьбы с терроризмом;
- вырабатывать и проводить в жизнь совместную политику против правительств, поддерживающих или активно участвующих в терроризме вообще и терроризме смертников — в частности.
Столкнувшись с феноменом исламистского терроризма, Европа предпринимает определенные шаги. Естественно, официальная риторика везде одинакова: борьба с терроризмом является приоритетом, и многочисленные меры предпринимаются для противостояния ему. Но действительность иная. Кое-кто до сих пор не осознает исходящей реальной опасности.
Выводы
Первый. Запад слабо воздействует на процессы в арабском мире, хотя, безусловно, склонен поддерживать арабских реформаторов. Но подходить к этому следует тонко и профессионально.
Второй. Усиливающееся влияние исламистских партий в Северной Африке и на Ближнем Востоке объясняется глубоким разочарованием местного населения в методах правления прежней власти.
Радикалы обещают справедливость на основе шариата, тем самым внося коррективы в общественное сознание, «вырезая» из него светские представления. Идет открытая и планомерная исламистская экспансия, как в сфере внутренней жизни этих стран, так и в международном аспекте.
Третий. Радикальные идеи во Франции и Германии получают активную подпитку протестных движений в странах «арабской весны».
Мусульманские экстремисты активизируются в Египте, крепнут исламистские настроения в Алжире, растет реальная угроза гражданской войны в Йемене, исламисты рвутся к власти в Тунисе.
Это ведет к многократному усилению нагрузки на специальные структуры, призванные вести антитеррористическую борьбу в европейских странах. Это должно инициировать новые идеи и разного рода инициативы правительств и общественных организаций. Должно, но так ли на самом деле?
Таким образом, давно пора задуматься над вопросом, а в какой Европе будут жить наши последующие поколения? Не пора ли объединяться для совместного решения общеевропейских проблем?
