Сидорук Татьяна Витальевна — доктор политических наук, профессор кафедры украиноведения Национального университета «Острожская академия», г. Ровно.
Занимается научной деятельностью в области интеграционных процессов в современной Европе, в т. ч. Украины и других стран; теорией международных отношений и историей дипломатии. Имеет ряд научных трудов по данной тематике.
В статье проанализирована роль Федеративной Республики Германии в объединении Европейского Союза для выработки общей политики в отношении сторон российско-украинского конфликта. Обосновывается, что Берлин является проводником политики ЕС, включающей дипломатическое и экономическое давление на Москву и финансовую поддержку Украины. Влияние Германии сыграло ключевую роль в деле введения действенных санкций ЕС против России, срыва проекта трубопровода «Южный поток-2», остановки/замедления сближения скептически настроенных в отношении санкций стран-членов ЕС с Россией, «перетягивания» Франции из группы скептиков (в вопросе санкций) в противоположный лагерь и опосредствованного влияния через Париж на другие южные страны-члены Евросоюза. В то же время позиция ФРГ заключается в том, что устранение кризиса не лежит в военной плоскости, и потому Берлин и Брюссель очень неохотно реагируют на военные аспекты кризиса. Показано также, что нынешняя позиция Германии в отношении российско-украинского конфликта вскрыла заметную модификацию ее восточной политики. Российская аннексия Крыма и война на востоке Украины (на Донбассе) послужила причиной проявления более значительного реализма в политике Германии по отношению к России, а это дает основания полагать, что вскоре восточная политика Берлина станет более реалистичной и сбалансированной в контексте отношений с Россией, с одной стороны, и странами программы ЕС «Восточного партнерства» — с другой.
***
Актуальность темы статьи предопределена тем, что в условиях российско-украинского вооруженного конфликта, начавшегося в 2014 году, ФРГ инициировала объединение ЕС и Запада в целом для реализации единой политики относительно сторон конфликта, в частности, санкций против России и поддержки Украины. Однако вследствие дискуссии по санкциям, продолжающейся в ЕС, возникает вопрос: как долго сможет Германия придерживаться своего виденья урегулирования конфликта, и как долго будут согласны терпеть скептически настроенные в отношении санкций страны-члены ЕС. Другие вопросы — насколько цели Германии отвечают украинским интересам, и в каком направлении может трансформироваться восточная политика ФРГ и ЕС под действием конфликта в Украине. Исследование этих проблем и является целью настоящей статьи. Активность Германии во время кризиса на востоке Украины и ее роль в формировании политики санкций ЕС в отношении Российской Федерации уже были предметом обсуждения ряда украинских и зарубежных авторов. Но поскольку конфликт в Украине все еще продолжается, а позиции Европейского Союза по нему претерпевают определенную модификацию, анализ усилий Берлина по поддержанию совместной позиции ЕС в отношении этого конфликта остается актуальным.
Революция достоинства в Украине и российско-украинская война, к сожалению, не положили начало процессу формирования широкого консенсуса в объединенной Европе по событиям и последствиям этих процессов. По этому поводу американский реалист Р. Каган отмечает, что «...даже европейцы ХХІ ст., невзирая на все преимущества их союза, не способны объединиться против хищника в своем окружении и, как и когда-то, готовы отдать на поругание самого слабого, чтобы спасти свои (финансовые) шкуры». По нашему мнению, такой вердикт преувеличен и, возможно, преждевременен. Ведь хотя и имеются определенные сомнения, и некоторые страны ЕС не одобряют, например, усиление экономических санкций и других ограничительных мероприятий в отношении России, но суть заключается в конечном итоге: до сих пор ни одна страна-член ЕС не осмелилась открыто ветировать совместные действия или позиции ЕС по этим вопросам. 22 июня 2015 года без обсуждения на заседании Совета ЕС по иностранным делам автоматически санкции против России были продолжены до 31 января 2016 года. Страны ЕС придерживаются единой позиции невосприятия действий РФ в Украине, и введение санкций против России консенсусом всех 28 страны-членов считается значительным достижением.
Вместе с тем нужно согласиться с мнением директора Программы России и Евразии Королевского института международных отношений Chatham House Дж. Шерра, что политика России в отношении Украины в значительной степени предопределялась уверенностью, что нехватка ресурсов и основные национальные интересы ведущих европейских государств перевесят и позволят России реализовать свои интересы на постсоветском пространстве. Однако взгляды Кремля оказались ошибочными. «Мы не можем вести себя так, будто мы всего-навсего сообщество экономических интересов, потому что мы — политический союз и должны делать все возможное, чтобы обеспечить мир на этом континенте», — отметил немецкий министр экономики и энергетики, социалист Зигмар Габриэль. Пока что подобные высказывания не представляются пустым звуком.
Достижение консенсуса между 28 странами-членами ЕС — сложный процесс. При обсуждении вопроса о продлении санкций против России, не говоря уже о вводе новых ограничительных мер, сохраняются серьезные расхождения и продолжаются дискуссии по этому поводу. Среди стран ЕС, с одной стороны, есть «ястребы», призывающие жестко противостоять России, усиливая экономические санкции и оказывая более активную поддержку Украине. Кое-кто даже допускает возможность поставок в Украину оружия для защиты. С самого начала такую жесткую линию избрали Польша, страны Балтии, может, немного в меньшей степени Румыния. Для каждой из этих стран имеются свои внутренние мотивы, связанные, прежде всего, с недавними историческими событиями. К этой группе также тяготеют Великобритания и скандинавские страны.
Вместе с тем, некоторые страны ЕС избрали неоднозначную позицию по Украине и России в условиях нынешней войны. Их условно называют «Russia's understanders» («понимающие Россию»). Франция, южные страны-члены Союза (Италия, Испания, Португалия, Греция, страны Юго-Восточной Европы) не спешат противостоять России из-за Украины. Не исключено, что некоторые страны ЕС в дальнейшем могут наложить вето на новые санкции против России или заблокировать их продление. Такие намерения неоднократно высказывались в правительственных кругах Италии, Кипра, Чехии, Словакии, Греции и Венгрии.
Отдельные предостережения в разные времена выдвигали представители властных структур Чехии, Австрии и Франции.
Невзирая на то, что позиция Польши и балтийских стран, давно указывавших на угрозу со стороны России (в 2009 году группа экспертов из Центральной Европы предупреждала в открытом письме к администрации Б. Обамы, опубликованном в «Газете Выборчей», что Россия возвращается к политике ХІХ ст. с тактикой и методами ХХІ ст.), некоторое время была позицией меньшинства, и эти страны назывались паникерами, с нарастанием агрессивного поведения России и усилением интенсивности боевых действий на востоке Украины она постепенно становилась позицией большинства.
Самая заметная роль в этом процессе досталась ФРГ, в частности, ее канцлер Ангела Меркель приложила немало усилий для согласования в институциях ЕС общих позиций по отношению к действиям России в Украине, а санкции против РФ рассматривает как «необходимые и неминуемые». Четкая и недвусмысленная позиция А. Меркель наиболее артикулировано была изложена в ноябре 2014 года после брисбенского саммита G20: «Нельзя позволить победить старым представлениям о сферах влияния вместе с пренебрежением международным правом. [Мы будем противодействовать такой политике], как бы долго это ни продолжалось, как бы сложно это ни было и сколько бы неудач это ни принесло». Как утверждает Дж. Шерр, с ее решительным, методическим и последовательным подходом Ангела Меркель в течение прошедшего года была воплощением западной твердости и солидарности. Более того, Германии проявила инициативу и возглавила процесс устранения международного кризиса в Украине. И ей удалось объединить ЕС для осуществления единой политики, в частности, дипломатического и экономического давления на Москву, вопреки сопротивлению ряда стран ЕС.
Как отмечает аналитик Фундации Карнеги В. Шпек, с позиции лидера во время кризиса еврозоны, который вынудил ФРГ, как большую страну с сильной экономикой, выступить в первых рядах, канцлер ФРГ Ангела Меркель оказалась в лидерах в вопросе конфликта с Россией. Влияние ФРГ сыграло чрезвычайную роль не только в процессе ввода действенных санкций ЕС против России в марте 2014 года и их расширении в июле и сентябре 2014 года, но и в срыве проекта трубопровода «Южный поток», в прекращении сближения Венгрии и России, перемещении Франции в вопросе санкций из группы скептиков в противоположный лагерь и опосредствованном влиянии через Париж на другие южные страны-члены.
Альтернативным кандидатом на лидирующую позицию в реагировании Европы на российско-украинский конфликт мог бы быть Брюссель в лице институтов ЕС. Однако, невзирая на некоторое усиление Общей внешней и безопасностной политики ЕС после вступления в силу Лиссабонского договора в 2009 году, в частности, создания Европейской службы внешней деятельности, расширения полномочий Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политики безопасности, полномочия по наиболее важным вопросам внешней политики ЕС так и остались в руках стран-членов, а Высокий представитель сегодня исполняет роль, скорее всего, не лидера, а лишь координатора по вопросам внешней политики.
Отсутствие другого центра власти было одной из причин (вместе с важными геополитическими интересами Германии на востоке), почему Берлин взял на себя ведущую роль в ведении единой политики стран Европы в момент кризиса в Украине и российско-украинского конфликта. В свою очередь, основой сильной позиции ФРГ внутри ЕС является ее экономическая мощь, предоставляющая ей серьезные рычаги влияния во внутренних переговорах между странами-членами. Большинство стран из группы Russia's understanders сильно зависят от ЕС и Германии в вопросах экономического благополучия, кроме того, им нужны Брюссель и Берлин для решения других вопросов. Поэтому они и соглашаются с общими принципами политики ЕС по невосприятию действий России в Украине.
Усилия Берлина по формированию общей позиции Запада в отношении российско-украинского конфликта состоят из двух ключевых компонентов: координация своих действий с Соединенными Штатами Америки и обеспечение поддержки ЕС своего видения решения этого конфликта. В целом политика Германии, как и общий подход к конфликту Европейского Союза, имеют три составляющие: поиск форматов переговоров для урегулирования определенных аспектов конфликта дипломатическим путем, санкции против России и финансовая поддержка Украины.
Главной целью стратегии Германии, ЕС и Запада в целом по отношению к Украине является переход конфликта от военной конфронтации к дипломатической и экономической сферам. Берлин приложил немало усилий для того, чтобы Россия и Украина сели за стол переговоров, результатом чего стало подписание двух Минских соглашений. Последнее сегодня соглашение, известное как Минск-2, составляет основу для усилий Запада в деле сворачивания конфликта в Восточной Украине, а потому именно на реализации этого соглашения до конца 2015 года сосредоточивались все усилия Запада.
Другой составляющей стратегии Запада, поддерживаемой Берлином, является применение санкций. Первый этап ограничительных мероприятий ЕС был введен в действие после аннексии Крыма Россией в марте 2014 года, второй и третий — соответственно в июле и сентябре 2014 года. ФРГ решительно поддерживает санкции против России с целью оказать давление на Москву ради прекращения боевых действий на востоке Украины. «Мы готовы, если необходимо, к новым санкциям против России, но мы этого не желаем», — заявила Ангела Меркель в начале июня 2015 года после саммита G7. В то же время Берлин активно создает условия, при которых санкции могут быть отменены в будущем. Речь идет об усилиях Германии в двухстороннем формате с Францией для политического урегулирования, поддержки работы контактной группы, созданной под эгидой ОБСЕ, согласования действий объединенной Европы с США и тому подобное. А. Меркель понимает, что для того, чтобы отменить санкции против России, о чем все громче говорят недовольные страны-члены ЕС, необходимо достичь прогресса в урегулировании конфликта. Ведь неизвестно, сколько времени еще будут согласны терпеть скептически настроенные в отношении санкций страны-члены. В этом аспекте цели ФРГ не всегда отвечают украинским интересам: ее политика направлена на прекращение огня и замораживание конфликта на востоке Украины ради скорейшего разрешения «украинского кризиса».
Большое значение отводится и третьему элементу стратегии ЕС в условиях конфликта — поддержке Украины. Однако, по мнению научного сотрудника Мюнхенского центра исследований Geschwister-Scholl-Institut Ф. Буркгардта, до сих пор вне поля зрения остается дальновидная политика по Украине у ЕС в целом и ФРГ — в частности. Даже если санкции достигнут поставленной цели и позиция России изменится в сторону деэскалации, сложная ситуация на востоке Украины останется прежней. Украине понадобится значительная поддержка для преодоления ее экономических неурядиц. И именно ставка на возобновление экономически сильной Украины могла бы стать частью новой восточной политики ЕС и ФРГ. Это создало бы новые возможности для немецкого бизнеса на востоке Европы и превратило бы Украину в надежный восточный форпост Старого мира.
Воздавая должное Берлину как проводнику политики Запада, включающей дипломатическое и экономическое давление на Москву и финансовую поддержку Украине, в то же время следует отметить, что он весьма неохотно реагирует на военные аспекты кризиса. Позиция ФРГ заключается в том, что развязка кризиса находится не в военной плоскости, а для этого имеется лишь дипломатический путь его урегулирования. Это проявляется, в частности, в сопротивлении Германии идее возможной постоянной дислокации войск НАТО в Польше, странах Балтии и Румынии, которая активно обсуждалась накануне саммита НАТО в Уэльсе в сентябре 2014 года. В начале июля А. Меркель публично отбросила эту идею, аргументируя тем, что постоянное развертывание сил НАТО на территории восточных стран-членов нарушило бы условия Основополагающего акта между Россией и НАТО 1997 года. Зато Берлин поддержал альтернативное предложение о создании новых сил быстрого реагирования НАТО, и именно такое решение было принято на саммите. Как и в дискуссии о постоянной дислокации войск НАТО в Центральной Европе, А. Меркель 2 февраля с. г. публично выступила с заявлением против вооружения Украины. Берлин всячески препятствует предоставлению Украине средств летального действия. Таким образом, кризис в Украине продемонстрировал сильные и слабые стороны внешней политики ФРГ: умелое использование дипломатических средств и экономической мощи, и нехватку военной составляющей части во влиянии Германии на международной арене.
Нынешняя позиция Германии по российско-украинскому конфликту продемонстрировала также заметную модификацию ее восточной политики. При канцлерстве Г. Шрёдера и А. Меркель акценты восточной политики ФРГ были сосредоточены преимущественно на России — близкие отношения с ней имеют давние исторические традиции, и сегодня обе стороны остаются друг для друга важными партнерами, прежде всего в экономической сфере. По данным Федеральной службы государственной статистики РФ, в 2013 году двухсторонний товарооборот между странами составлял 74,943 млрд долл., в 2014 — 70 млрд. В России, согласно данным Российско-немецкой внешнеторговой палаты, работает приблизительно 6 тыс. немецких предприятий. В 2014 году в немецком импорте газа часть из РФ составляла 36 %, сырой нефти — 30 %, а уголь — 23 %. ФРГ — самый больший покупатель российского природного газа в Европе.
Российская аннексия Крыма и война на востоке Украины вылились в появление большего реализма в политике ФРГ по отношению к России. И это дает основания полагать, что в ближайшем будущем может измениться парадигма восточной политики Германии, в частности, ее отношение к России и государствам Восточной Европы и Южного Кавказа, охваченных программой Восточного партнерства. Сегодня среди немецких политиков, исследователей, активистов и журналистов, занимающихся российско-украинским конфликтом с научной, общественной или журналистской позиций, наблюдается дискуссия, касающаяся интерпретаций и оценки событий в Украине. 5 декабря 2014 года 60 известных представителей немецких политических, деловых и культурных кругов опубликовали в газетах Die Zeit и Der Tagesspiegel, а позже на русском на сайте inoСМИ.Ru воззвание «Новая война в Европе? Не от нашего имени!», известное как «Призыв 60 немецких знаменитостей». В нем они просили Берлин продолжать свои партнерские отношения с Москвой. Неделей позже, в середине декабря 2014 года, 142 немецких эксперта по вопросам Восточной Европы опубликовали в газетах Zeit Online (Гамбург), Der Tagesspiegel, Die Welt, Berliner Zeitung (Берлин) и Der Standard (Вена) обращение-ответ, в котором призывали к тому, чтобы политика Германии по России базировалась на реалиях, а не на иллюзиях. Констатируя, что «...в этой войне есть как однозначный агрессор, так и четко идентифицированная жертва», подписанты заявили, что «...мы, немцы, не можем опять закрывать глаза, когда речь идет о суверенитете одной из постсоветских республик, о выживании украинского государства», «…в наших личных интересах противодействовать экспорту антилиберальных идей Кремля в ЕС».
http://www.zeit.de/politik/2014-12/aufruf-russland-dialog/komplettansicht?print=true
Эта дискуссия, официальные заявления многих членов немецкой политической элиты и позиция Германии в Евросоюзе по российско-украинской войне демонстрируют, что немало представителей немецкой политической элиты, в частности, социал-демократы, а также деловых кругов уже пересмотрели свое отношение к России, а следовательно, есть все шансы, что в ближайшем будущем восточная политика Германии станет реалистичнее и более сбалансированной в контексте отношений с Россией, с одной стороны, и странами Восточного партнерства — с другой. Однако Берлину, равно как и Парижу или Риму, трудно отказаться от своей долгосрочной политики, базирующейся на надежде, что экономическое сотрудничество с Россией в конечном итоге преобразит ее политически (Бред!). Более трезвые и реалистичные взгляды на Россию еще находятся в процессе становления. И именно кризис в Украине помог Германии понять, что они с Россией слишком расходятся в мировоззрениях.
В переговорах с Россией в качестве основного партнера ФРГ выступает Франция. Ангела Меркель координирует свою работу с президентом Франции Франсуа Олландом, привлекая его к вопросам, связанным с российско-украинской войной («нормандский формат»). Хотя внешнеполитические интересы Франции до сих пор сосредоточены на Юге (Алжир, Марокко, Тунис, Африка к югу от Сахары, Ближний Восток), Париж, пытаясь укрепить свои позиции в Европе, в последние годы активно приобщается к формированию политики ЕС на восточном направлении. В целом в Европейском Союзе можно выделить два неформальных блока с точки зрения географии основных политико-экономических интересов отдельных стран-членов. С одной стороны, это «восточный блок», центральным участником которого является Германия и который рассчитывает на смещение союзного центра весов далее на восток, с другой стороны — «южный блок» во главе с Францией. Действуя совместно с французами в «нормандском формате», немцы получают больше шансов для того, чтобы результаты переговоров положительно воспринимались другими южными странами-членами, прежде всего Италией и Испанией. Поддержка Парижа является ключом Берлина для достижения согласия внутри ЕС по общим позициям и действиям: когда эти две столицы договариваются между собой, им достаточно легко убедить остальных 26. Кроме того, в результате немецко-французского компромисса будет найден компромисс и между двумя противоположными лагерями в ЕС.
Жалко, что в «переговорной группе» от ЕС не представлена Польша. Формат Веймарского треугольника, который в свое время хорошо сработал в смысле содействия европейской интеграции Польши, мог бы быть полезным и в деле урегулирования отдельных аспектов российско-украинского конфликта. Такие возможности были продемонстрированы во время «украинского кризиса», когда министры иностранных дел Германии, Франции и Польши выступили в качестве посредников в переговорах В. Януковича с Майданом 20 февраля 2014 года. Сегодня сложились благоприятные обстоятельства для значительно более глубокого привлечения Польши к делу формирования восточной политики ЕС — имеется ввиду президентство бывшего премьер-министра Польши Дональда Туска в Европейском Совете и его тесное взаимодействие с А. Меркель (чей дед был поляком).
Таким образом, различные подходы стран-членов ЕС к российско-украинскому конфликту вылились в формирование поддерживаемой ФРГ двойной стратегии Европейского Союза: с одной стороны — это санкции против России и поддержка Украины, а с другой — поиск формата переговоров для урегулирования конфликта дипломатическим путем. Однако после того, как уже неоднократные договоренности с Москвой в разных форматах («женевский», «нормандский»), и прежде всего Минск-1 и Минск-2, ею не выполняются и она продолжает агрессивные действия против Украины, дипломатический путь вернуть Россию в более «кооперативное» состояние является достаточно проблемным.
Следовательно, режим санкций Европейского Союза против России, вероятнее всего, сохранится. И хотя часть стран ЕС их охотно бы упразднила при самом небольшом движении Кремля в сторону урегулирования конфликта или даже без каких-либо условий, маловероятно, что их позиция реально воспрепятствует внедрению совместных действий ЕС, по крайней мере, до тех пор, пока режим санкций будет поддерживаться Берлином.
